Архимандрит Андрей (Конанос)
Однажды в монастыре я видел двух ссорящихся монахов, которые не могли решить, на каких противнях помыть овощи. Монахи ведь тоже люди. И бывают моменты, когда ссорятся, как и все мы. Они, конечно, не спорят о футболе, моде, политике. У них есть другие темы. Но все-таки… ссорятся! На стадионах же кричат, оскорбляют.
Мы, христиане, обнажаем наши страсти по-другому. Более изысканно. Тонко. Если услышишь правду о себе и признаешь ее, то сначала переживаешь упадок. Но начиная самопознание вместе с Христом, ты любишь больше. Сначала самого себя. Становишься более приветливым и человеколюбивым и проявляешь снисходительность к самому близкому – к себе.
Появляются самопринятие, примирение с самим собой, признание себя таким, каким ты есть. И если я стану на путь самопознания и примирюсь с самим собой, тогда и своего ребенка буду любить более человеколюбиво. Затем начну проявлять снисходительность, потому что буду думать так: «Какой мой ребенок, такой и я». Мы часто ссоримся с детьми, говорим, что они испортились. Но и мы испортились. У всех что-то идет не своим чередом, где-то застопориваемся. Однако, мы, старшие, все маскируем, многое становится незаметным.
Тот, кто входит в Церковь, постепенно узнает о вещах извне, обнаруживает, что все люди в большинстве одинаковы. Мы говорим о многих общих чертах, мой друг! Если ты поймешь, что в общих чертах везде люди одинаковы, то станешь снисходительным ко всем. Один мой друг, работающий в банке, рассказал: «Я пришел в Церковь и думал, что найду там идеал. А я нашел… людей. И как в банке, отец, случаются ссоры, выдвигаются обвинения друг другу, дипломатические отношения, закулисные интриги, так и в соседском храме!»
Одна госпожа живет за границей. Каждый раз в отчаянии она пишет мне сообщения: «Я больше не могу этого терпеть. Я теряю веру. Меня потрясает все, что вижу. Как это может происходить в моем приходе?» Зачем все это? Потому что мы люди. Везде. По всей долготе и ширине земли. Куда бы ты ни пошел. Мы люди со своими проблемами и слабостями. Но каждый раз, когда признаем эту истину, то становимся очень хорошими. Наш характер смягчается. Мы примиряемся с правдой нашего существования и готовы сказать: «Ты мой брат, а я твой. Я люблю тебя. Прости меня, и я тоже прощаю тебя».
