Митрополит Антоний Сурожский
Я надеюсь, что те намеки, которые я могу сделать, найдут отклик в вашей душе, и что, может быть, этот отклик встретится с гораздо большим глубоким пониманием вещей, чем я мог вложить в простую незатейливую речь. Поэтому то, о чем я хочу с вами говорить, – это именно мгновенное какое-то прозрение понимания того или другого. А вы это примите, подумайте на основании своего опыта, своего знания о Боге, о себе, о духовной жизни и пойдите, конечно, дальше, чем я могу не только вас повести, но и сам пойти.
Бог не имеет права жительства. Он не имеет права законно существовать в той или иной стране. Или, если Он не существует, то игнорируется большинством жителей. Поэтому общество, среди которого мы живем, Христа сделало как бы незаконным. И храм, стоящий посреди города, говорит людям, которые к Богу никакого отношения не имеют и не желают иметь, что у Него есть приверженцы, что какие-то люди Его достаточно любят, чтобы построить и сохранить этот храм и чтобы быть верующими в этом храме, чего бы это им ни стоило. Вот в какую область мы входим, с каким чувством, с каким трепетом, внутренним страхом мы должны вступать в этот храм. И поэтому храм не только строится – храм раньше, чем он станет в полном смысле местом Божьего селения, освящается.
Если вы спросите людей, что-то знающих о православии, что православие для них представляет, это точка опоры, это не меняющаяся величина. Потому что мы догматически стоим на том, на чем мы стояли с первых веков. Богослужения у нас не меняются, духовность по преданию течет, как река, со времен самого Спасителя через апостолов и дальше.
Все то, что представляет собой церковность, осталось неизменно не в том смысле, что это окаменелость, а в том смысле, что мы этим живем так же, как жили столетиями тому назад.
И поэтому мы для многих являемся таким камнем, на котором можно стоять, или, даже если вы не делаетесь православным как бы маяком – вы, может, на маяк и не идете, но он стоит и вы знаете, где вы находитесь, потому что маяк не движется.
Быть православным среди моря инославных требует выбора и решимости. И поэтому люди, которые встречаются в церкви, все знают, что у них одна вера, одна духовная традиция, что они там только потому, что они пришли в этот храм просто молиться среди людей, которые представляют собой живую верующую семью.
Только открывшись, можно быть православным. Нельзя быть православным сжатым и неспособным ни воспринимать с восторгом, с радостью благовестие, ни его не выражать. И это одна из причин, почему, например, когда кто-то к нам приходит и выражает желание стать православным, мы его выдерживаем два-три года в пределах нашего прихода, чтобы он оттаял и из него сделать человека, вместо того, чтобы он был льдинкой.
Если вы заглянете в великий требник, вы увидите молитву для освящения колокола. В этой молитве говорится о том, что освящением этот колокол делается способным так прозвучать, чтобы его звук дошел до мертвой души, до бесчувственного сердца, до ослепленного человека, и чтобы он мог проснуться к жизни вечной. Не к эмоции, не к переживаниям, а к вечной жизни через звук освященного колокола, как если бы этот колокол содержал в себе через благодать освящения не только звучность, но божественную силу, которая может дойти до человека и разбудить в нем то вечное, что в нем до сих пор спало.
Я здесь общаюсь с людьми всех вероисповеданий, и со всеми у меня одно общее – мы верим во Христа, и мы можем обсуждать все наши проблемы без злобы, без взаимного сопротивления, а вслушиваясь в то, что другой знает о Боге. И от некоторых можем многому научиться, а некоторым мы можем дать богатство православия. Речь ведь не идет о том, чтобы обратить непременно всякого, который нам встречается, а о том, чтобы поделиться с каждым тем сокровищем, которое представляет собой православие, и найти какой-то способ выделить в его вере то, что его может привести к полноте истины.
Иногда родителям труднее научить своего ребенка, чем священнику – он его слушает внимательно. Поэтому и создана приходская школа, которая растет. Сначала у меня было шесть детей, потом – две дюжины, а теперь уже очень много их. А летом мы устраиваем для них летний лагерь. Они две недели будут жить вместе, утром и вечером будет молитва, утром у них занятия, потом – спорт, походы. Это создает между ними отношения, которые им позволяют, когда они подрастут и дойдут до возраста, когда дети бунтуют против родителей, вместо того, чтобы искать советы и помощи в школе или на улице, прийти к своим товарищам по лагерю, по школе, то есть по Церкви в конечном итоге, и получить, конечно, совершенно иного рода ответы.
И в какой-то момент мы можем сказать: Господи, я Тебя познал из Евангелия, я Тебя познал из жизни, я Тебя выбираю Господом и господином жизни моей.
Ты мой Господь по моему выбору, а не потому, что Ты сильнее, властнее меня. И тогда совершенно иначе мы говорим: Господи и Владыка живота моего.
Да, Ты – Господь, которого я выбрал, Ты Господь, которого я хочу иметь хозяином, наставником, путем моей жизни.
Источник
