В одном из репортажей о монастырской жизни упоминалось следующее правило. Если кто-либо из монахинь начинает избирательно проявлять доброжелательность (предпочитает общаться с одной из сестер, хочет выполнять с нею одни послушания), то игуменья пресекает эту избирательность. Ведь в монастыре человек учится одинаково любить всех людей по примеру Христа Спасителя.
У иноков не должно быть пристрастия, равно как и безразличия или формальной вежливости по отношению к окружающим. Монахи отреклись от мира, чтобы приобрести апостольскую любовь, которая «не превозносится, не гордится, …не ищет своего» (1 Кор. 13, 4–5), а плачет с плачущими и радуется с радующимися (см. Рим. 12, 15). Но разве такая цель только у монахов? Нет. К этому призваны все, в том числе и живущие в миру христиане, обремененные множеством забот дома и на работе.
Жизнь в семье — это школа возрастания в самоотверженной любви. Сначала можно научиться без эгоизма относиться к самым близким: жене или мужу, детям, родителям, братьям и сестрам, потом — к более дальним родственникам, соседям, друзьям и, наконец, к тем, кто нас третирует и даже откровенно досаждает нам. Распространяя свою любовь на весь мир, христианин постепенно приобретает милующее сердце. Он не делит мир на своих и чужих, на добрых и злых, на достойных и не достойных благосклонности.
В любом случае заповеданная Христом любовь никому не должна наносить ущерб. Ведь добром является только то, что не нарушает заповедей Божиих. Подлинная христианская любовь, которая передается греческим словом «агапи», бесстрастна. Кому-то бесстрастие может показаться чем-то безжизненным, мумифицированным, неким «отсутствием чувств». Это не так. Бесстрастие — это отсутствие не чувств, а страстей, которые принуждают поступать против любви к Богу.
Человек может быть рабом любой страсти: лени, лжи, чревоугодия, сребролюбия, а чаще — целого букета из них. Как же достичь свободы от страстей — бесстрастия, особенно в такой тонкой сфере, как человеческие отношения? Святитель Григорий Двоеслов писал, что друзей следует любить во Христе, а врагов — ради Христа. Такая любовь будет истинной.
Ведь любить в Боге означает бескорыстно, а не ради себя и своего удовольствия. Про эгоистичную любовь сказано, что от нее до ненависти всего лишь один шаг. Тот человек, без кого еще вчера невозможно было жить, сегодня стал чужим, презираемым и даже ненавистным. Надо учиться любить ближнего, не испытывая к нему пристрастия, а желая ему блага, и действовать исходя из этого желания.
Любовь к врагам ради Бога требует от христианина принимать их ради исполнения заповеди Христовой (см. Мф. 5, 44–45). Некогда апостол Петр сказал: «Наставник, по слову Твоему сделаю так, как Ты повелеваешь — закину сеть», — несмотря на то, что это действие после ночи безрезультатных усилий представлялось ему абсурдным, да и физическая усталость была велика. Но он и другие апостолы поступили по слову Господа и увидели великое добро: «сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась» (Лк. 5, 6). Так Господь показывает, какое это благо — следовать Его словам, запечатленным в Евангелии, согласно Его заповедям выстраивать свою «линию жизни».
С чего же следует начинать путь возрастания в христианской любви? Первая ступень — избегать любого осуждения. Даже если необходимо поправить человека, надо научиться делать это без внутреннего раздражения, кротко и сочувственно. Иначе, как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, гордыня одного натолкнется на гордыню другого. В таком случае неизбежен конфликт, противостояние, а не духовная польза. Господь говорит: «Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 5). Пока бревно осуждения присутствует в нашем восприятии ближних, бессмысленно пытаться исправлять их.
Можно внешне не выдать своего осуждения, но внутри оно будет гнездиться и осквернять душу. Что же делать? Надо читать святых отцов, вникать в их опыт, потому что они всю жизнь учились не судить никого. Святой Иоанн Кронштадтский в преклонном возрасте написал в дневнике, что наконец-то научился не осуждать, когда понял, что если бы оказался на месте другого человека, то согрешил бы еще сильнее. Просто Господь уберег от обстоятельств, которые могли бы привести к греху.
Но лишь прочитав эти слова праведного Иоанна Кронштадтского, мы не станем сразу такими же духовно мудрыми, как он. Теоретически и святой всегда знал, что осуждать нельзя, но практически понял это благодаря многолетнему подвигу борьбы с этой страстью. И мы сможем измениться, если сами будем прилагать усилия.
Пустынники несли великие подвиги, и то не сразу очищались от осуждения. В Патерике повествуется о старце, всю жизнь прожившем в подвигах. Однажды, услышав о грехе другого монаха, он вздохнул с осуждением. В тот же момент он почувствовал, что благодать Божия отошла от него. Семь лет он скитался по пустыне, стенал и плакал и не вкушал хлеба, пока не почувствовал, что прощен Господом. За один вздох осуждения он потерял единство с Богом, потому что осуждение чуждо Господу.
У преподобного Исаака Сирина есть удивительные слова про святых, которые по многу раз ежедневно готовы терпеть страшные пытки, чтобы только ни у одной твари не пролилась ни одна слеза, никто не страдал, не терпел бы ущерба. Столь велика любовь святых ко всему Божию творению! А обрести ее может тот, кто пребывает во Христе.
И нам надо стремиться быть ближе к Богу, желая обрести евангельскую любовь к людям. Пусть мы не можем подобно древним подвижникам годами скитаться в пустыни без хлеба, оплакивая свое удаление от Господа. Но в наших силах усердная молитва, участие в церковных таинствах, чтение Священного Писания, святоотеческих поучений и применение их на практике.
Надо быть готовыми к препятствиям на этом пути, если даже великие подвижники претыкались на нем. Только не стоит отчаиваться и опускать руки. Ведь Господь, как говорит святитель Иоанн Златоуст, «принимает и последнего, как и первого, упокоевает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа, и дела принимает, и намерения целует».
