Священник Андрей Мизюк
Во время богослужения, совершаемого в память кого-либо из апостолов, на полиелее поется величание, в котором есть такие слова: «…и чтим боле́зни и труды́ твоя́, и́миже труди́лся еси́ во благове́стии Христове». Эти труды и болезни вспоминаются именно в связи с кем-то из апостолов. Здесь не просто чтим «святую память твою…» или же «страдание твое», как в случае с мучениками или же иными святыми, а именно тот долгий, трудный и зачастую скорбный труд и путь, который почти для всех апостолов закончился страданием и смертью, а на всем протяжении своем сопровождался молитвой и постом. Такие вот мысли посетили меня накануне Петрова, апостольского поста.
А у нас тоже своего рода труды, между прочим. Лето – период особенный, когда из храма нередко исчезают даже самые ревностные прихожане, а точнее прихожанки.
Недели через две-три, бывало, спохватишься вот так: не заболела ли, или, упаси Господи, чего хуже не случилось ли, в общем, хорошо бы справиться.
К счастью, «пропажане» наши обретаются, загорелые и уставшие, реже из отпуска, чаще всего – в «увольнительную» с дачи. И это тоже ведь, кстати, в некотором смысле труды и болезни. Нет, не апостольские, конечно же, но… Пенсии у бабушек наших такие, что без огорода весной-летом им в оставшееся время года никак (тут еще и дети с внуками как обычно, кто ж их без закруток оставит-то), а приезжать с дачных участков на выходные и на службы получается далеко не всегда и не у всех.
Винят себя, конечно, но спешишь утешить, что у каждого на свое время есть дело, храм забывать нельзя, но и насущный хлеб без труда никому не дается. Многие действительно живут за счет своих участков. Как вот все это совместить? Как делать одно и другого не оставлять?
По поводу Петрова поста сломано и еще поломается не одно копье сетевых споров. Актуальный вопрос: если мы вспоминаем апостольские труды и скорби, значит, мы им должны в чем-то и как-то подражать? А это как? Пройтись по дачному кооперативу с проповедью?
Если считаться с мнением, а так и было изначально, что этот пост восполнительный, компенсаторный для тех, кто не смог в силу разных причин поститься Великим постом, то тогда возмутятся постившиеся – что же, и нам еще раз?
Да и другое дело: перед чем, перед какими событиями молились и готовились апостолы, что их ожидало? Разве сравнимо то, что встретили на своем пути ученики Христовы после призыва «Идите и научите», с тем, что обычно после праздников ждет нас? Разве у нас впереди гонения, пытки, тайная проповедь? Нет, конечно. Но дело в том, что мы, даже приходя утром с обычной воскресной службы, так или иначе возвращаемся к обыденной своей жизни и повседневности. В том числе порой и к тем же самым грехам. Сколько раз слышал:
– Жаль, батюшка, что пост заканчивается.
– Чего это вдруг?
– Да только прислушался к другому ритму жизни – и снова…
Вот и с праздниками так же. Это всю Светлую слышишь повсюду: Христос Воскресе, Христос Воскресе! А потом вроде бы привыкли. Да и рацион другой. Отягощающий бренные наши тела и мысли.
Так и бежит череда праздников: Пасхальная четыредесятница, Вознесение, Пятидесятница, и вот уже и календарь повернулся с первой недели по Пятидесятнице. Почему же снова пост?
Да нет здесь ничего особенного. Те, кому не захочется поститься – поститься и так не будут. Не надо тут искать виноватых, думать, что это все поздние дополнения, чьи-то изобретения. Понятно, что со Христом ученики Его не постились, не было в том нужды, ибо Жених нашей Церкви был с ними. Но вышли апостолы со Словом в больной и обозленный мир, которому еще только суждено было обрести веру и спасение, и принимал он эту весть чрезвычайно неохотно. Потому-то и готовились, проводили время в посте и молитве так, словно бы не только времени, но и самой той жизни было уже немного. Зато много, очень много было разных препятствий, опасностей, вражды, ненависти и злобы на этом пути. На радостях праздничных и в эйфории как с трудностями-то встречаться? Тут в среду-то с пятницей после Светлой седмицы хорошо бы войти. А у них болезни и труды. Скорби и страдания.
И не в пище опять же дело. Диета со скрипом зубовным Богу от нас не нужна. Телесный пост без внутреннего делания есть насмешка над постом и издевательство над собой. Но Ему важно сердце.
Потому-то, вспоминая последние слова Христа апостолам на земле, понимаешь, что шли они не к благочестивым и разумным, готовым понимать и принимать, а к ослепшим и заблудшим в этом мире.
И слово, и дары апостольские даны были им для того, чтобы Царство Небесное сеялось в человеческих сердцах. И Утешитель дан, чтобы утешать и помогать преодолевать то, что предстояло встретить и найти. Пришедший и вселившийся в них, очищающий от всякой скверны и спасающий души. Радостно им было со Христом, и Он их не оставил, но послал Духа Святого, чтобы отныне чудо совершалось Богом вместе с человеком, направлялось Им, но сочеталось и совершалось с волей человека.
А что нам? Нам дано многое и даже больше того, ведь после праздников нам с вами не ехать в далекую миссию. Миссия вся здесь. Даже среди родственников легко найти людей, далеких от Церкви, чего уж там про страны непросвещенные говорить. Да и в себе есть что изменить и над чем подумать. А давно ли Евангелие открывалось, все ли задуманное Великим постом удалось в те короткие сорок дней завершить?
Мы живем лишь в лучах той далекой и вечной славы Небесной Церкви. Через время и пространство мы соприкасаемся с ней, с ее непрестанным торжеством Евхаристии, мы знаем, что она – наш итог и наша цель, но тот великий брачный пир Агнца и Невесты еще не исполнен, потому что не все званые еще пришли, не все завершено и сделано. Идти и научить.
Потому-то нам как странникам, как идущим неплохо бы вспомнить, что мы еще в пути, а у всякой дороги есть свои особенности, есть сложности и опасности.
А значит, неплохо бы собраться не только с мыслями. Мы отдохнули, но надо идти. И поэтому пост в некотором смысле подобен компасу, словно посох, который иногда очень нужен человеку, подвернувшему ногу. А в нашей жизни мы все в той или иной степени хромаем.
Пост для меня – это моя личная надежда стать немножко лучше того меня, каким я был полтора-два месяца назад. Это возможность не осуждать и даже не высказывать бабушкам-дачницам за их отсутствие на праздничных службах, а еще – не отмахнуться от простого и нелепого вопроса случайного встречного. Я не знаю, как и в чем совершается их личный пост и подвиг ради Бога. Это попытка прислушаться к тишине в самом себе, потому что она всегда мудрее и проще всего меня в словах и прочитанных книгах. Пост – это продолжение пути. Мы еще не дома, но эти берега уже намного ближе, чем нам может казаться.
В конце поста, 12 июля, я после службы поеду в деревню, где у нас с женой есть небольшой домик и участок. Поеду к соседке, у которой когда-то давно в этот день скончался сын. И мы пойдем на старое деревенское кладбище, чтобы спеть панихиду на его могиле. Не так давно она – кореянка по происхождению, приняла крещение. Дети были крещены, а она нет. И потому мы с ней, случайно ставшие соседями в этом селе, теперь еще и часть земной Христовой Церкви, и соберемся вместе, чтобы преодолевать еще и эти ее малые труды и болезни, а скорбь врачевать надеждой.
Часто вспоминаю финал «Последней битвы» Хроники Нарнии Клайва Льюиса.
«Потом Аслан повернулся и сказал всем:
– Вы еще не такие счастливые, какими я хотел бы вас видеть.
Люси ответила:
– Мы так боимся, что ты отошлешь нас обратно, Аслан. Ты так часто возвращал нас в наш мир.
– Не бойтесь, – сказал Аслан. – Разве вы не догадались?
Сердца у детей подпрыгнули, и в них вспыхнула дикая надежда.
– Это была настоящая железнодорожная катастрофа, – тихо и мягко сказал Аслан. – Ваши папа и мама и все вы, как называют это в стране теней, – мертвы. Учебный год позади, настали каникулы. Сон кончился, вот и утро».
Не отражение ли это тех удивительных слов апостола Павла: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение»? А значит, наверное, не напрасны всякие болезни и труды во имя Христа. И пусть это будет малое и скромное делание. И пусть это будет хотя бы день, прожитый лучше, чем вчерашний.
