Протоиерей Андрей Ткачев
Выйти на улицу с «ирокезом», или в драных джинсах, или с булавкой в ноздре, или…, или… совсем недавно было невозможно. Большинство людей заел бы стыд. И общество чувствовало себя вправе фыркать и шикать, плеваться и морщиться на чудаков, нагло пренебрегающих усредненным стандартом. Эти времена ушли. Их уходу вначале радовались, как легкому бризу свободы. Теперь радости меньше, поскольку бриз свободы бывает часто предвестником бури своеволия. Я так хочу! Мне так нравится! Не ваше дело! Реплики эти звучат часто и всюду. Я хочу их оспорить. Не уничтожить их хочу, но указать им на место. И прежде всего место это найти.
Согласимся, есть некая музыка в словах «не ваше дело» и «я так хочу». Пусть не музыка, но какой-то аккорд. Здесь есть подлинная свобода или некая часть её (абсолютной свободы не дано человеку). Нельзя ведь видеть идеал в сплошной муштре и однообразии. Потому я и не против этой музыки, но я против, когда её включают на полную громкость после 23.00. Моей и твоей свободе нужны ограничители. Ты хочешь курить? На здоровье, как бы смешно это не звучало. Но куря, ты не должен закапывать бычки в пляжный песок, и стрелять ими из окна машины. Курить в закрытом помещении рядом с некурящими ты тоже не должен. Чуть продолжишь этот ряд ограничений, и получишь узду на морду красивого коня под именем «Свобода». Так должно поступать всюду.
Иногда мне вообще кажется, что нет таких частных дел, которые бы не имели общественного резонанса. Вот я, к примеру, толстый. Диетологи ругаются, друзья смеются, сам я собой не доволен, но на людях держу марку. Я всем говорю, что, мол, какое вам дело? И что «мне так комфортно», и «за собой смотрите», и прочее. Действительно, телесная полнота есть моя и только моя проблема. Ну, разве что еще проблема моей жены и моего портного. Ведь, правда? Да, правда. Но только до тех пор, пока мы не поехали с вами в одной маршрутке. Как только мы с вами стали соседями по автобусу или троллейбусу, моя полнота стала не только моим капризом, но и вашей проблемой. Попробуйте поспорить. Мне случилось лететь не так давно в самолете по соседству с дамой, которой и трех сидений было бы мало, не то, что одного. А летели мы с ней в Хабаровск, через восемь или больше часовых поясов. Серьезное испытание на любовь к ближнему. Ничего против этой дамы не имел и не имею. Но думаю, что если бы она в ответ на упрек в полноте сказала «какое ваше дело?», лично мне было бы что сказать.
Или еще пример. У человека плохой почерк. Ну, кому какое дело? Он же не каллиграф и не герцог, ставящий исторические подписи на гербовых бумагах. Да, не герцог. Но вот он пишет записку в храме с просьбой помолиться о живых и усопших. Он-то пишет, но я ни слова не разберу. Совершенно не понятно кого поминать. Любой священник вам расскажет, как часто приходится работать дешифровщиком над именами, записанными с той же тщательностью, с которой курица «пишет» лапой по песку. Разве это личное дело? Ведь сродники молитвы лишиться могут. И разве твоя (моя) неаккуратность не выходит за рамки личного на уровень общего раз за разом, день за днем и год за годом?
Непотушенные костры, загаженные после пикников поляны, громкая музыка за полночь, бытовая грязь и хамство всюду прикрыты жлобской фразой «я так хочу» или «какое ваше дело?». Демократические свободы в их худшем виде. Найдутся ведь и концептуальные мыслители-адвокаты, рассуждающие о кошмаре совка и радостях либеральной свободы. Но нам всем есть дело, едете вы в трамвае с портфелем бумаг или с ведром краски. И мы вправе не наслаждаться вашим видом, если он выходит далеко за скобки здравого смысла. А не замечать вас мы, простите, не можем. Куда нам глаза деть от голых тел на летних улицах, от галерей наколок и пирсингов и прочей адской эстетики?
Ничего конкретного в условиях зашкаленной свободы я не предлагаю. Только одно – подумать. Мысль не безделица. Мысль миры переворачивает. Предлагаю подумать о том, где стоит проложить границу нашему своеволию. Где мое «я хочу» должно полинять на фоне общего «нельзя», «некрасиво», «стыдно». Жизнь бывает часто скотской и несносной именно оттого, что не всякий из нас бывает озабочен вопросом удушения своего мелкого своеволия ради ближнего, находящегося рядом. Оно само не появится. Это нужно воспитывать, учить. Мы ставим дорожные знаки, предупреждающие об опасной кривизне дороги, о возможном скольжении, о ремонтных работах. Это не кажется нам странным. Более того, это признается естественным и необходимым. Но такие же необходимые вещи прописаны в Законе Господнем. Прописаны принципы заботы о ближнем. Заповедано, заметив на дороге яму, прикрыть её камнем или чем иным, чтобы скот ближнего или сам ближний не повредили себе, попав в яму. Заповедано, собирая урожай, не возвращаться вспять. Ягоды винограда или колосья на ниве, не собранные хозяином, должны остаться для нищих. Пусть бедняк питается тем, что ускользнуло от хозяйского серпа. Таких заповедей много и главное в них – идея заботы о ближнем. Думай о других, а не только о себе. Ты не один на земле живешь. Вот красная нить подобных заповедей.
Отчасти мы соскользнули с одной темы на другую. Но обе эти темы фокусируются в кратком слове: ты не один на земле живешь. Думай о других. Посолив свой ум этой солью, можно дожить до интересных и неожиданных плодов. А мысль не безделица. Мысль мирами движет.
