Митрополит Калужский и Боровский Климент
Как предупреждают подвижники, молиться: «Господи, пошли мне смирение» — это значит просить повод для его проявления: потерпеть обиду, несправедливость, перенести лишение и т. п.
Получается, если христианин просит о смирении, он желает себе разных скорбей и неприятностей? Да. Но без смирения человек не сможет приблизиться к Богу и войти в общение с Ним. Апостол Иаков напоминает, что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6). Как же нам быть?
Людям, только начавшим христианскую жизнь, святые отцы не советуют молить Бога о смирении. Им еще рано просить жизненных испытаний. Господь Сам пошлет их, если это будет полезно. В желании таких обстоятельств, которые приводят к смирению, есть самонадеянность: «Господи, дай мне скорбей, и я смирюсь с ними».
Это подобно стремлению человека сразу получить значок ГТО первой степени. Кто этого хочет, тот должен толкнуть вес в сто килограмм, и будет ему значок. Но если нетренированный человек возьмется за такую штангу, он свалится под ее тяжестью. А тому, кто уже подготовлен тренировками, это пойдет на пользу — он еще немного позанимается и достигнет первой степени. Другой пример: чтобы претендовать на первую степень по легкой атлетике, надо пробежать стометровку за определенное время. Новичок сойдет с дистанции с одышкой, ничего у него не выйдет. А кто подготовлен, тот приложит усилие и достигнет высокого результата.
В достижении добродетели есть свои степени. Истинное смирение — это полное доверие благой воле Божией, когда человек благодарит Господа абсолютно во всех жизненных обстоятельствах, даже в самых скорбных и тяжелых. Как же быть, если мы еще не готовы всецело довериться Господу, во всем принять Его волю? Но и жить исключительно по своей воле, игнорируя волю Божию, мы не должны. Иначе какие же мы христиане?
Наша мера — просить у Бога терпения, помощи в перенесении тех обстоятельств, которые Он посылает. Надо не роптать, не возмущаться, а напоминать себе, что скорби в нашу жизнь пришли не случайно, но ими очищаются язвы нашей души, вскрываются застарелые гнойники нажитых страстей. Итак, первый шаг в приобретении смирения — это взывать: «Господи, помоги мне терпеть все неприятное, что со мной происходит». Это посильное и доступное действие для любого человека. Но упражняться в этом необходимо постоянно.
Однажды мне пришлось быть свидетелем, как один человек спокойно обратился с вопросом к другому, а тот в ответ без всякого повода начал грубить, задирать и оскорблять. а ли он уже чем-то раздражен или кем-то обижен — неизвестно, только вел он себя крайне вызывающе. Скандал с взаимными оскорблениями мог разгореться на ровном месте, если бы тот, кого внезапно обидели, не развернулся и не ушел молча, не ответив ни на одно оскорбление.
С его стороны это было вовсе не слабостью, а, напротив, проявлением доброй воли. Малодушием было бы вступить в перепалку с задирой: ответить на его ругань, стараясь оскорбить еще хлеще. Но он проявил самообладание, «не потерял себя», как говорили раньше, не разразился ответной руганью, потому что в этой неприятной ситуации хотел оставаться христианином. Ведь и Христос не отвечал на оскорбления поносивших Его.
Не отвечать злом на зло — это лишь начало смирения. Важно не возненавидеть своего обидчика, а искренне, от всего сердца простить его, и если он окажется в беде и попросит о помощи — не отвергать, не злорадствовать, а помочь ему ради Христа. Следуя евангельскому учению, христианам надо приобрести не напускное, внешнее, а внутреннее, сердечное смирение, и обрести покой в Боге (ср. Мф. 11, 29), когда оскорбленный человек не только прощает обидчика и не помышляет о мести, но и не расстраивается из-за незаслуженных обид.
Мы же, по выражению святителя Афанасия Великого, находимся в рабстве у помыслов. Они лишают покоя, благого настроя, создают постоянное беспокойство, мешают молиться. «За что он так оскорбил меня?» «Что я ему плохого сделал?» «Я бы мог вот так ему ответить» — эти помыслы могут долго мучать человека. Что может избавить от них? Преподобный авва Дорофей учит, что если человека оскорбляют, «то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно». Это значит, надо внутренне признать, что доставленная обидчиком скорбь была заслужена если не сейчас, то раньше, когда все сошло с рук.
Еще вспомним, как молился Христос в Гефсиманском саду: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39). Набежавший помысел: «да минует Меня чаша сия» — Господь тут же отклоняет: «впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Гефсиманская молитва — это образец смирения Христова. Христос смирил Себя до Крестной смерти, и на Голгофе это видно особенно ярко и наглядно. И мы должны идти тем же путем. Достижение такого смирения — наша цель.
Преподобный Силуан Афонский писал: «О, смирение Христово! Кто вкусил тебя, тот рвется к Богу день и ночь ненасытно». Святой признал это, будучи опытным подвижником, когда он уже был готов принять любую волю Божию о себе. Он «вкусил» смирения Христова и уже не хотел просить у Бога ничего другого: удовольствий, развлечений, путешествий, исполнения желаний, даже душевного комфорта. Все это меркло перед желанием быть с Христом, и ради этого преподобный был готов претерпеть все, что ни пошлет Господь.
В стремлении обрести смирение христианину предстоит пройти многие испытания. Но на какой бы степени духовного развития он ни находился, Господь и окружающие люди ждут от него не слов о смирении, а реальных поступков, в которых проявляется эта евангельская добродетель.
