Памяти святителей Казанских Гурия и Варсонофия
Чада Церкви Торжествующей
426 лет назад митрополит Казанский Ермоген получил известие от строителей нового Преображенского собора: при копании рвов для фундамента открылись захоронения архиепископа Гурия и епископа Варсонофия. Гробы не разрушены, хотя по кончине Гурия прошло более 30 лет, а по кончине Варсонофия – почти 20.
Митрополит Ермоген прибыл в монастырь и после Литургии и панихиды повелел вскрыть гробы и освидетельствовал мощи архипастырей, о богоугодной жизни которых знал лично и хранил самые благоговейные воспоминания.
Гроб архиепископа Гурия был полон благоуханного мира, похожего на чистую воду, при этом мощи святого плавали в этой жидкости сверху. Тление коснулось лишь части губ святителя, остальное тело было цело.
У святителя Варсонофия тление коснулось мягких тканей ног, но кости и суставы ног были крепки, а остальное тело так же сохранилось цело. У обоих архипастырей замечательно, «крепчае новых» сохранились облачения.
Множество величайших в нашей истории святых приняло участие в жизни и прославлении этих святителей, далеко не таких известных и прославленных. Начать постройку храма, при которой были обретены мощи, повелел царь Федор Иоаннович, мощи обрел священномученик Ермоген. Он же составил и первое житие. Канонизировал их святитель Иов, Патриарх Московский. Рукополагали во архиереев святителя Гурия святитель Макарий, а святителя Варсонофия – святитель Филипп. Службу им составил святитель Димитрий Ростовский. Ближайшим учеником и приемником святителя Гурия на Казанской кафедре был святитель Герман, принявший, по всей видимости, мученическую кончину при Иване Грозном.
Какой же путь прошли святители Гурий и Варсонофий, какой подвиг привел их в Церковь торжествующую?
Святитель Гурий: два года в яме
У обоих святителей при начале жизненного пути есть нечто общее: оба потерпели большие скорби и от них еще в юности познали суетность мира.
Святитель Гурий, в миру Григорий, происходил из обедневших «служилых людей» и потому уже с отрочества находился в услужении у князя Пенькова. Князь отметил достоинства юного Григория – добродетель и усердие – и поставил его управителем хозяйства. И казалось бы, что впереди у юноши неплохие «перспективы карьерного роста». Но когда завистливая дворня оклеветала юношу в связи с женою князя, тот без особого разбора бросил Григория в темницу, и благо ещё, что не убил.
Да, вспышка ревности лишает человека разума: это хотя и плохо, но понять хоть как-то можно… Однако день шел за днем, месяц за месяцем, а злоба князя не утихала – Григорий оставался в заключении.
А в средневековой Руси для заключения узников использовались земляные ямы – подобие погребов, обшитых деревом. Впрочем, беда тех времен не в том, что с преступниками обращались достаточно жестко, а в том, что попасть в эту яму мог и невинный человек: произвол «сильных мира сего» был ужасающим.
Григорий задыхался в яме летом и коченел зимой; хорошо ещё, если в ней была бадья для нечистот, а в качестве еды ему бросали необмолоченный овёс… Даже не хлеб и воду, а необмолоченное зерно!
Через какое-то время один из охранников сжалился над беднягой и на свой страх и риск попытался его подкормить. Но тут-то и обнаружилась, в какое устроение от страданий пришла боголюбивая душа Григория: он попросил не хлеба, а бумаги, чернил и перьев. И в дальнейшем писал азбуки для детей, которые охранник продавал, а вырученные деньги по его просьбе раздавал в милостыню неимущим.
Через два года заключения случилось чудо: двери темницы отворились, и узник вышел, никем не замеченный. А выйдя, прямиком направился в монастырь.
Долгое заключение в таких чудовищных условиях способствует верному пониманию того, какие трудности считать настоящими. Неудивительно, что в монастыре Григорий показал примерное послушание и прочие добродетели, был не только быстро пострижен, но и вскоре стал игуменом обители.
Впрочем, заключение не прошло даром для его здоровья – через 9 лет игуменства Гурий, как назвали его в постриге, ушёл на покой. Но через пару лет его опять призвали на игуменство, а затем поставили архиепископом новооткрытой Казанской епархии.
Святитель Варсонофий: в плену у татар
Житие святителя Варсонофия начинается ненамного менее трагично. В свои 17 лет Иван, как звали его до пострига, попал в плен во время одного из татарских набегов и пробыл в нем три года. Он быстро смирился со своим несчастьем, восприняв его как волю Божию, и все три года проводил подвижническую жизнь – трудился на своих хозяев не на страх, а на совесть, учился всему полезному – в частности, изучил язык татар и письменность, а все свободные силы души обращал на молитву.
Когда через три года отец Ивана выкупил его из плена, юноша сразу отправился в Андроников монастырь. Там он ревностно подвизался, там же произошла его встреча с другим святым – святителем Акакием Тверским, который предсказал монаху Варсонофию, что тот станет его преемником на Тверской кафедре.
И, как водится, поначалу ничего не предвещало исполнение этого предсказания. В какой-то момент Варсонофия повысили – поставили игуменом Пешношского монастыря, но потом отправили с архиепископом Гурием в Казань. По тем временам максимально далеко от Твери.
Упокоение в Казани
Любая новооткрытая епархия – это и утешение, и крест. Утешение – ибо на пустом месте любой труд нужен, любое усилие верно. Крест – ибо трудов и усилий этих на пустом месте потребно безмерное количество.
В епархии, возникшей на развалинах Казани, оказались к месту хозяйственные таланты архиепископа Гурия и знания татарской культуры архимандрита Варсонофия. Потребен был и их личный, глубоко трагический опыт отречения от всего земного, их смягченное страданием сердце и их опыт утешения во Христе…
Но непосильные труды в течение нескольких лет уложили на одр болезни и без того не слишком здорового святителя Гурия. Еще три года он и с этого одра служил Казанской пастве силой своего духа и знания. Но когда силы телесные окончательно иссякли, соратник Гурия архимандрит Варсонофий постриг святителя в великую схиму и через три дня проводил его многотрудную душу в лучший мир.
Самого Варсонофия через 4 года назначили на Тверскую кафедру. Он потрудился там три года, сильно сдал здоровьем и попросился на покой. В дальнюю даль – свой бывший Преображенский Казанский монастырь. Скипелся, сросся сердцем со своей Казанской паствою. Среди нее и упокоился, быв погребен рядом со своим наставником и учителем Гурием.
А через 19 лет будущий священномученик Ермоген получил известие от строителей Преображенского храма: отрыли, де, владыко, захоронение святителей, и гробы их не разрушены…
Инокиня Наталья (Каверзнева)
15 октября 2021 г.
Источник
