Как нам понравится, если в раю вместе с нами будут Гитлер или Диоклетиан, и почему мы хотим даже там выбирать, кого любить — размышляет архимандрит Андрей (Конанос).
У меня для тебя хорошая новость. И надеюсь, что, услышав ее, ты обрадуешься – как всегда радуешься хорошим новостям.
Ты попадешь в рай. Ты спасешься и всегда будешь пребывать с Богом.
Но еще я хочу сказать тебе, кто будет в раю вместе с тобой. Вероятно, вместе с тобой в раю будут (я потом скажу тебе, откуда и от кого мне это известно) раскаявшиеся грешники, преступники – например, Гитлер, или Диоклетиан, или еще какой-нибудь тиран и деспот.
Как тебе такое? Не хочешь? Тебе не нравятся эти люди? А, ну не хочешь, чтобы они были с тобой, хорошо. Давай тогда представим иную картину. Может быть, у тебя будет и другая компания. Например, кто-нибудь из хорошо знакомых тебе людей, с которыми ты сейчас не разговариваешь.
Это будет как на свадебном застолье, когда ты оказываешься за соседним столом со своим давним другом, или даже родственником, и делаешь вид, будто не замечаешь его, потому что этот человек тебе неприятен. Неприятен? Хорошо. Ты говорил мне, что развелся с женой. Так вот, в раю вы будете рядом – ты и она. И это тебе не нравится? Но ведь вы будете в раю! А получается, что ты в рай не хочешь – раз не хочешь находиться там вместе с такими людьми.
«Да, я не хочу быть в раю с ними, я хочу быть с теми, которые…» Которые что? «…Которые мне нравятся, которых я люблю, с которыми мне хорошо и нет проблем. А с теми, кого не люблю, я не хочу быть рядом».
То есть ты хочешь попасть в рай, но чтобы при этом там были не все, а лишь некоторые.
Не спеши ругаться и обвинять меня в глупостях. Я прочел об этом в одной духовной книге. Там говорится: «Представь, что в раю с тобой окажется Гитлер. И каково тебе будет? Ты так уверен в том, что некоторые люди не спасутся… А если все-таки спасутся? Ладно, но пусть тогда их не будет со мною рядом, не хочу их видеть!»
Хорошо, что ты не Бог. И что я не Бог. Потому что Бог думает совсем иначе – Он изначально мыслит по-другому и любит нас. Ох, и до чего же трудно принять в сердце Такого Бога, Который любит моего врага точно так же, как и меня! То, что Он любит меня – это понятно, но моего врага? Да ещё и позволит ему войти в рай?
Позволит – если в последний момент жизни этот человек раскаялся. Откуда тебе знать, что было с ним перед смертью? Разве тебе известны последние мысли преступника, да и любого человека, которого ты терпеть не можешь, которого ненавидишь? Тебе даже думать о нем противно, а завидев его издали, ты тут же переходишь на другую сторону улицы, лишь бы не встречаться.
Но никто не знает, примет или не примет его в Свои объятия Господь вместе с остальными верными чадами. Нет, я ошибся, сказав – «никто не знает». Это известно. Он Сам сказал нам, что любит всех, но Врач в первую очередь требуется больным (Мк.2:17), а не таким, как мы – считающим себя здоровыми, но в конечном счете являющимся еще более тяжелыми пациентами по сравнению с первыми.
Да, мы все больны, потому что в нас нет любви. Ведь даже попав в рай, ты и там захочешь отделиться от людей, которые тебе не по нраву. И там начнешь делить всех на плохих и хороших, а себя считать лучше остальных! И продолжать любить выборочно, на определенных условиях, любить лишь некоторых – не всех.
Только тех, кто любит тебя, кто тебя никогда не обидит и не предаст. А если вдруг предаст или обидит, Бог так воздаст за это, так отомстит за причиненное тебе зло!.. В таких случаях мы очень любим обращаться к Ветхому Завету и цитировать пророка Давида. «Я молюсь, как молился пророк Давид!» – говорят некоторые.
Да, к сожалению, это мы с легкостью перенимаем у пророка Давида. Мы вообще перенимаем у святых то, что нам удобно, что нравится. Если нам известно, что какой-то святой, бывало, сердился, негодовал, гневался или порицал кого-то – это мы запоминаем очень хорошо.
Нет, прекрасно подражать пророку Давиду – только не нужно забывать, что помимо прочего он еще и каялся, молился, трудился. И не дожил до Распятия на Голгофе, не слышал пощечины, которую Христос тут же простил своим мучителям; не видел Божественной Крови, не видел Христовых рук, простертых на Кресте.
Потому пророк Давид и не узнал при жизни того покаяния, которое мог бы принести в эпоху Нового Завета. А у тебя такого оправдания нет – чтобы не любить. Нет такого права.
