Архимандрит Симеон (Крайопулос)
Очень тонкий, но очень важный момент
В нашей Церкви возобладало крещение во младенчестве. Крещение, хоть это и чудотворное, таинственное действо, которое совершается для изменения человека и во время которого младенец умирает (в том смысле, что в нем умирает ветхий человек) и становится новым человеком, несмотря на это, крещение — не волшебное действо, которое решает все проблемы. Это таинство, оно чудотворно, оно влияет на маленького ребенка только потому, что он не противостоит этому, не оказывает сопротивления. Однако вместе с тем для того, чтобы крещение воздействовало на нас полностью, как говорят отцы Церкви, и сам человек, когда будет расти, становиться разумным и осознавать смысл этого таинства, должен содействовать благодати, которую обрел в крещении, чтобы в конце концов сделаться новым человеком.
Мы говорили применительно к прививанию деревьев: если мы один раз привили дерево, то все, дело сделано, дерево привито. Но этого недостаточно. Должно сложиться еще множество других факторов, чтобы в конце концов дерево начало плодоносить и приносить мирные плоды. И на предыдущей встрече мы подчеркивали, что в этом деле очень важную роль играют родители и восприемник.
Труд родителей и восприемника в этом деле (помощь младенцу, который был крещен, стать истинным христианином и достичь меры полного возраста Христова, по слову апостола Павла) совершается не просто потому, что родители и восприемник хотят поступать так или иначе. И он заключается не только в том, чтобы указывать ребенку, что говорить и делать, о чем думать. Этого недостаточно, и это не только не помогает, но иногда и еще больше запутывает ситуацию.
То есть чтобы родители могли оказывать на ребенка, который был крещен, истинное и существенное влияние, пока он взрослеет, нужно, чтобы их собственный саженец уже вырос и начал приносить плоды, как мы говорили в прошлый раз. Нужно, чтобы они сами уже были действительно привиты Христом, были настоящими христианами. Иначе если родитель, восприемник, учитель или священник, на которых лежит забота о воспитании детей, сами еще не переродились, то сколько бы они ни говорили и ни указывали ребенку: дорогой, вот так ты должен делать и вот так поступать, так ты должен говорить, так вести себя, а так следует думать, — каким бы верным ни было само по себе то, что они говорят, на ребенка их слова не окажут никакого положительного влияния.
Самое большое воздействие на ребенка оказывает сама жизнь и поведение человека, который ему указывает, а не то, что он говорит. Конечно, нужно и говорить, просвещать, объяснять, давать советы, но это все лишь дополнения к воспитанию, в целом к образованию и возрождению, которые уже есть у отца, матери или восприемника. Это очень тонкий, но очень важный момент.
Может быть, ты сомневаешься?
Я настаиваю на том, что мы все должны обратить внимание на этот момент, чтобы постепенно найти решение тех трудностей, с которыми сталкиваются многие родители и учителя. Есть немало родителей и восприемников, которые действительно хотят хорошо воспитать своих детей, хотят, чтобы их ребенок пошел по пути христианства, но на самом деле ничего не делают, а только жалуются. И они не просто жалуются, но и на глубинном уровне в них начинают зарождаться сомнение, неверие: «Так что же, это правильно или неправильно? Получится или не получится? Есть ли сила в крещении, в Евангелии, в словах Божиих, есть ли сила в том, что называется христианством?»
Человек (будь то родитель или восприемник) начинает сомневаться, как бы он ни желал оставаться непоколебимым. В глубине души он становится человеком без веры именно потому, что своими действиями не может достичь желаемого. Но он не может этого достичь потому, что опирается только на имеющиеся у него знания, на то, что сам он говорит, ориентируется только на то, что сам хочет сделать, и не задумывается о том, кем же является он сам, что произошло с ним самим. Не обращает внимания на то, какое влияние оказывает на детей само его присутствие и все его действия.
Если у отца, матери, любого взрослого, который заботится о младших, например, дает им совет, указывает или контролирует, в глубине души нет уверенности, если он сам проявляет сомнение, беспокойство, показывает, что колеблется, что не стоит крепко на ногах, не ступает по крепкому мосту, то ребенок ничего не поймет из того, что ему будут говорить, и все слова не окажут на него никакого влияния.
Например, когда мать советует ребенку не быть трусливым, потому что в ребенке, привитом Христом, не должно быть трусости, а при этом в ней самой сокрыта трусливость, или когда отец советует ребенку, который сталкивается с неудачами и трудностями, доверять Богу, но сам в глубине души не имеет такого доверия, тогда от их совета не будет никакого толку, они не смогут оказать влияние на ребенка, все их усилия окажутся тщетными. Или когда ребенок, совершив некое озорство, проявив непослушание, сделав что-то, чего не должен был делать или говорить, обращается к отцу или к матери, а вся их позиция по отношению к ребенку показывает, что в глубине души они не верят во Христа, в них нет внутренней уверенности, в них не прижился саженец Христов (они этого не говорят, а может быть, и сами не ощущают, однако в глубине это так и это видно), тогда не получится ничего хорошего.
Итак, недостаточно того, чтобы мать просто расстроилась и сказала бы себе: «Ну что за дурной ребенок! Обманывает меня. Где он только этому научился?!» Недостаточно того, чтобы она отчитала ребенка. Если она опечалится или будет отчитывать его не как возродившаяся мать, не как истинно привитая Христом мать, тогда этот выговор и эти поучения не подействуют. И они не только не пойдут на пользу, но от них может стать еще хуже, потому что они будут провоцировать сопротивление ребенка.
Ограничены ли все твои усилия как родителя тем, чтобы подрезать ветви у дикого дерева?
Боюсь, что особенно в наши дни случается это большое зло, которое, наверное, в прежние годы не встречалось так часто. Мы уже говорили, почему сейчас это происходит чаще, чем прежде. Нет глубинного и существенного изменения в человеке, и мы живем только с тем, что узнаем, что читаем, с тем, что понимаем, с тем, что хотим воплотить в жизнь. То есть мы ограничиваемся (прошу прощения, но я еще раз это повторю) просто подрезанием ветвей. Но что мы подрезаем? То, что вышло из старого корня, или новый саженец, так что привитое дерево опять становится старым?
Мы ограничиваемся тем, что восклицаем: «Почему же он это сделал?!» И я говорю это специально христианам, хорошим христианам. Другие, в конце концов, могут сказать даже: «Пусть ребенок делает так, пусть поступает этак». Я обращаюсь к хорошим родителям, которые переживают о том, как бы ребенок не испортился, как бы не пропал, как бы не пошел по дурной дороге и не стал бы плохим человеком. Никто не спорит с тем, что они из-за этого беспокоятся, заботятся об этом, но поскольку глубинная проблема заключается в том, насколько они сами возродились, то все их беспокойство, вся забота и попечение, все их попытки, все старания, которые они прилагают, сводятся к тому, что они подрезают ветви у дикого дерева. И естественно, сколько бы они его ни подрезали с той или другой стороны, сколько бы они его ни ограничивали, оно все равно страдает, сопротивляется, восстает против них, и в итоге ничего не получается.
Очень прошу вас постараться обрести милостью Божией это внутреннее преображение, внутреннее изменение, а следовательно, и внутреннее просвещение, то свойство, которое будет помогать нам всякий раз, когда мы будем давать указания, отчитывать, ругать, устраивать взбучку, если необходимо, — делать все что нужно, чтобы мы делали это как возрожденные люди. И тогда ребенок, даже если будет страдать и расстраиваться, когда мы будем его наказывать, в конце концов все же не будет чувствовать, что он имеет дело с родителем, который прежде был привитым деревом, но новый саженец в нем не выжил, а потому он остался диким деревом, ветхим человеком.
Крещеный ребенок может быть постоянно открыт для благодати Божией
Мы должны иметь безграничное доверие благодати Божией. Мы должны безгранично доверять той помощи, что приходит к нам свыше, безгранично. Мы должны глубоко осознавать, быть в глубине души уверены и помнить, что пришло нечто извне этого мира: не образованность, не мудрость, не изобретение человека, а что-то от Бога, и пришло это в лице Христа. И это нечто находится внутри Церкви, содержится в ее таинствах, во всей ее жизни в целом. Это благодать Божия, присутствие Святого Духа, постоянное присутствие Христа, живого Христа в Духе Святом. Она действительно существует и действительно воздействует, чудотворит. Мы должны жить с этой уверенностью.
И все это есть в нашем распоряжении для того, чтобы мы приносили это детям. То есть ребенок, который был крещен, был привит и понемногу растет, может быть постоянно открыт для благодати Божией. Родители могут о нем молиться, регулярно его причащать, могут даже совершать над ним особые молитвы. Не знаю, можете ли вы сейчас припомнить какие-то конкретные случаи.
Бывают ситуации, когда ребенок, например, не может уснуть. В чем же причина? Иногда не в чем ином, как в том, что у него некий, так сказать, психологический беспорядок, психологическое нарушение (у любого человека от рождения может быть нечто подобное), и дух лукавый таким образом находит возможность действовать наиболее удобным способом: он не позволяет ребенку спать и держит его в постоянном беспокойном состоянии. И вот можно позвать священника, который сотворит соответствующую молитву, чтобы ребенок, как говорят в деревнях (а может быть, и здесь некоторые могут так сказать), спал как заговоренный.
Простые христиане знают об этом и с этой верой, с этой убежденностью берут своего, скажем, беспокойного малыша, который не может спать, ребенка, с которым что-то происходит (а что именно, никто не в силах понять, и даже врачи ничего не могут поделать), и ведут его в церковь к иконе Богоматери, мажут его маслицем из лампадки от иконы Богоматери, ведут к священнику или приглашают священника домой, чтобы он прочитал специальную молитву. И действительно, благодать Божия неким чудесным образом может совершить то, чего не мог бы сделать ни один укол, ни одна игрушка, ни одно врачебное вмешательство. С той только разницей, что эта благодать, эта сила, действующая через молитву, посещение церкви, а главным образом через причастие и другие таинства (в таких случаях человек весь полностью предстоит перед Богом — и тельце ребенка, и душа ребенка пред Богом, и благодать Божия воздействует и на душу, и на тело), не действует неким волшебным образом, так, чтобы навсегда проходило все воздействие духа лукавого или любое другое нарушение, которое было у ребенка. Они могут возвращаться. Мы можем причастить ребенка, прочитать над ним молитву, вверить его благодати святого или Богоматери, и он сегодня исправится, и завтра, и послезавтра все будет хорошо, но прежнее состояние когда-то может вернуться опять.
Прошу вас, старайтесь для себя постепенно прояснять эти моменты, потому что они могут жить в нас и вызывать затруднения. Итак, таинства и молитвы Церкви могут оказывать определенное действие. Благодать Божия поистине действует, в особенности на маленького ребенка, потому что он не оказывает ей сопротивления. Именно поэтому его и можно крестить. Однако это не означает, что, как только начнет действовать благодать Божия, все остальное закончится и впредь, как по волшебству, все будет хорошо. Благодать Божия действует до определенного момента, неким образом совершает то, что может совершить, без содействия самого человека, но затем необходимо, чтобы человек ей содействовал. Применительно к маленьким детям, конечно же, в основном должны содействовать родители.
Нужно помогать ребенку содействовать благодати Божией
Хоть ребенок и крещен, хоть его и причащают, хоть над ним и прочитано множество молитв и много раз его водили на благословение к разным святым (все это может иметь благотворное влияние из-за того, что он не оказывает сопротивления и его душа все это принимает), но ребенок в конце концов может измениться до неузнаваемости. Он может стать таким, будто и не был крещен, будто никогда не причащался, будто над ним никогда не читались молитвы и никогда не случалось того чуда, которое сам родитель видел в ребенке. Почему? Потому что родители только на этом и остановились.
Возвращаюсь к примеру. Большое дело — срубить дерево и привить его. Это все, но и ничего, если в дальнейшем мы не будем за ним следить до тех пор, пока оно не станет плодоносным. Саженец, который ты посадил, станет плодоносным деревом, но ему нужна забота, чтобы правильно развиваться.
Все то, что совершают родители по отношению к ребенку, без сомнения, имеет на него воздействие, и каждый раз происходит подобное первое чудо. Каждый раз маленький ребенок прививается каким-то образом благодатью Божией. Божественное Причастие, освященное масло, молитва, то, что родители ведут ребенка в церковь, дают ему приложиться к иконе какого-либо святого или Богоматери, то, что они помогают ему сказать «Боженька», «мой Христос», — все это и многое другое действительно оказывает влияние на душу ребенка. Но, с другой стороны, всего этого можно и вовсе не делать, если при этом не помогать ребенку соответствующим образом, чтобы он, вырастая, постепенно начал и сам принимать участие в той работе, которую совершает благодать Божия, и содействовать этой благодати — чему-то непостижимому, что находится вне мира, пришло от Бога, чтобы добраться туда, куда он должен добраться.
Однако для того, чтобы помочь ребенку соучаствовать в действии благодати, недостаточно просто говорить: «Делай так-то! Почему ты так поступил? Почему ты это сделал?» — и ругать его. Этого недостаточно, даже если эти слова сами по себе верны. Вопрос в том, кто мы такие, чтобы ему это говорить, и как мы все это говорим, как даем ребенку указания. Вопрос в том, откуда все это исходит: от привитого человека или от того, который не был привит. От возродившегося или от невозродившегося.
Но даже если предположить, что родители святые и каждый раз ведут себя именно так, как должны вести себя истинно возродившиеся люди, это не означает, что их дети непременно пойдут по доброму пути. Возможно, и не пойдут. Ведь то, каким станет ребенок, зависит от благодати Божией, от воспитания, которое дадут ему родители, но, кроме того, и от собственного произволения ребенка.
Ребенок — это свободная личность, и от него самого будет зависеть, какой дорогой он захочет пойти, когда будет расти. Когда ребенок будет взрослеть, даже если постоянно будет иметь дело со святым отцом и святой матерью, в конце концов он может начать противодействовать, и его личность может не воспринимать то, что ему будут внушать родители. Но это уже другой вопрос. Сейчас мы говорим о том, чтобы со своей стороны родители делали то, что должны делать.
Каждому родителю необходимо коренное изменение
Я так на этом настаиваю, потому что нередко в общении с родителями убеждаюсь, что некоторые из них (те, кто, можно сказать, внутренне истекают кровью от боли, от участия, от стараний, от мучений и беспокойств, стремясь хорошо воспитать своих детей) будто бы ничего не слышат, будто бы не понимают все то, о чем мы здесь говорим. Как это происходит? Как получается так, что все эти вещи не могут глубинно повлиять на этого отца, на эту мать и сделать его или ее новым человеком, чтобы в дальнейшем все то, что они должны сказать ребенку, они говорили бы так, чтобы это действовало, и в целом вели бы себя так, чтобы это оказывало правильное влияние? Так сложно всем тем словам, что мы здесь говорим, оказать на них должное воздействие? Неужели я совершенно выпал из нынешней действительности? Не знаю, может быть, так и есть.
Но я боюсь, что особенно в наше время что-то заперло на двойной замок наши сердца, так что они пребывают во тьме, спрятались в раковине самолюбия, в раковине эгоизма, и в конце концов все, что делает человек, он делает, основываясь на честолюбии, эгоизме, любви к самому себе, а потому все портит. Ведь при внимательном рассмотрении мы понимаем, что когда родитель ругает ребенка или заботится о нем, он это делает, чтобы угодить самому себе. Вообще ведет себя так, чтобы лишь ему самому было удобно. Он дает указания, отчитывает, наказывает исходя из того, чтобы это пошло на пользу только ему самому.
Если это свойство не умрет, не будет уничтожено (а это дается с огромным трудом), мы так и будем жить во тьме, будем слепыми, не сможем ничего увидеть и понять, не сможем занять ту позицию, которую нам нужно занять по отношению к самим себе и к другим, в особенности к детям. Если это свойство в нас не умирает, то мы не стоим на пути спасения, а следовательно, не можем и детей, насколько это зависит от нас, повести по пути спасения. Конечно, Бог найдет другой способ, если захочет привести их напрямую к спасению. Бывают и такие случаи, когда родители совершенно не интересуются детьми, но те, возрастая как свободные личности, становятся святыми людьми. Цветок из терния. А в другой раз — из цветка тернии.
Давайте за этим следить. И скажу еще раз в завершение: как хорошо было бы нам глубоко задуматься и посмотреть, вдруг нужно изменить наш подход в корне. Иногда я ясно вижу (конечно, я тоже могу ошибаться), что родители, которые сталкиваются с трудностями, прежде всего должны перестать думать так, как они думают, и поступать так, как поступают, должны перестать давать советы так, как они их дают, и наказывать, и указывать, и отчитывать так, как они это делают.
А если этого не произойдет, они не смогут найти точек соприкосновения со своими детьми, чтобы им помочь настолько, насколько получится, насколько возможно и насколько им это позволит личность самого ребенка. Необходимо коренное, решительное изменение. Но так как мы много лет назад научились так говорить, так давать указания, так советовать, так вести себя и это уже вошло в привычку, стало нашим обычным состоянием, нам трудно бывает измениться.
Или мы пребываем в великом заблуждении, или в Евангелии говорится неправда
Знаете, насколько ущербно христианство в наши дни? Очень. То христианство, в котором живем мы, очень ущербно. Сами того не осознавая, мы создали некое христианство, создали мораль, учение, методику, манеру поведения, абсолютно чуждые Евангелию, потому что мы ставим превыше всего блеск Евангелия, опять же, сами этого не понимая. Итак, мы создали христианство, чуждое Евангелию, чуждое тому христианству, что в нем содержится, чуждое Христу, и мы не орудия Божии, не орудия Святого Духа. Мы должны освободиться от самих себя, чтобы наше «я» перестало быть центром всего и все окружающее не вращалось бы только вокруг него. Как я уже говорил раньше, это все должно умереть, чтобы мы освободились и чтобы центром стал Бог, центром стал Христос, благодать Божия.
В то время как мать советует что-либо, имеет тот или иной контакт с ребенком, пусть она немного задумается: «Я орудие благодати Божией в данный момент или же я орудие самой себя, а своим действиям просто придаю христианский лоск, а потому они и кажутся христианскими? Может быть, по сути эти действия не вдохновлены благодатью Божией, не вдохновлены тем, что я орудие Божие, что я в руках Божиих, в распоряжении Божием? Может быть, я сама себе хозяйка и как хочу, так все и понимаю, так все и делаю, так и говорю?»
Представляется, что мы находимся далеко за пределами истины, совершаем большую ошибку. Или иначе придется сказать, что в Евангелии ложь и все эти факты: что пришел Христос, что пришел Дух Святой, что благодать Божия есть в Церкви, что существует некая небесная сила, преображающая человека, изменяющая его, — все это иначе оказывается ложью. Или это все ложь, или мы пребываем в серьезном заблуждении. И если мы неким потрясающим образом не осознáем, что пребываем в заблуждении, мы так и останемся в этом состоянии.
Может быть, нужно, чтобы каждый сказал: «Я ничего не знаю, я ничему не научился, я ничего не понял, я ничто. Теперь начну все сначала». Так, будто он сейчас в первый раз узнаёт Христа, будто только сейчас начинает верить, будто впервые возвращается, впервые раскаивается. Итак, если мы высвободимся из этого ветхого человека, обладающего лоском важного человека, хотя он таковым и не является, есть надежда, что в нас образуется новый человек. А иначе мы продолжим пребывать с этим ветхим человеком и думать, что у него все благополучно и он хороший христианин.
В нас нет того, что мы видим в первых христианах
Я понимаю, что это дорого дается, но, как бы трудно это ни давалось, если это истина, мы должны поступать так, как сказали. И даже если бы кто-то поджидал нас за дверью, чтобы отрубить нам голову, мы должны и тогда быть готовы принять истину такой, какая она есть, склонить голову и сказать: «Бейте. Доставайте меч и рубите мне голову».
Мы видим, что апостолы, первые христиане, а затем мученики и преподобные не находятся в постоянном поиске и в беспрерывных сомнениях, как мы: это так или не так? Апостолы и их ученики, евангельские христиане, а затем мученики и позже преподобные убеждают нас в том, что они обрели то, что хотели, и все их попечение с того момента — как бы это не потерять. Им говорят: «Мы отрубим вам голову». — «Ну и что с того?» — отвечают они. Это не кажется им слишком большой ценой и даже не интересует их. Голову отрубят? Отправят их на мучения? Пусть с ними делают что хотят. Даже если кости подвижника расплавятся от жара в пустыне, его это не волнует. Он нашел то сокровище, которое искал. Они все живут с уверенностью, что нашли сокровище, или даже наслаждаются им, а потому заботятся лишь о том, как бы это сокровище не утратить. Или они уверены, что нашли поле, где скрыто сокровище, и теперь копают, чтобы его найти.
Современный христианин, если позволите (хотя я могу и ошибаться), не производит впечатления, будто обладает сокровищем. А потому наша жизнь и полна мучений. Мы избегаем участи мучеников, но жизнь наша мученическая. Христианину так тяжело, у него столько жалоб и сомнений, его жизнь настолько горька и лишена благодати именно потому, что он не нашел сокровища, он им не обладает и постоянно пребывает в состоянии поиска. Он даже не нашел того поля, где зарыто сокровище. Он находится в изысканиях. Чем дольше он ищет, тем сильнее разрастается в его душе неверие, тем больше у него возникает сомнений. Как такой отец, который хочет вести себя с детьми по-христиански (если он будет вести себя не по-христиански, это уже другой вопрос), дать им христианское воспитание и который будет им говорить: сюда не надо и туда не надо, а вот это хорошо и вон то хорошо, — как этот христианин достигнет такого состояния, чтобы действительно помогать своим детям, чтобы внутри них вырос этот саженец и они достигли меры полного возраста Христова? Это не просто сложно, это невозможно.
Только от Духа рождается дух, а от плоти — плоть, как сказал Господь, то есть от ветхого человека родится ветхий человек, а от нового человека — новый.
