Архимандрит Андрей (Конанос)
Не ждите, что сразу же увидите результаты. Живите своей счастливой семейной жизнью, а ребенок пусть будет потом. Вы супружеская пара, муж и жена, а ребенок – это, конечно же, ваш ребенок, но только он не какой-то ваш аксессуар или шкаф, который можно переставлять туда-сюда. Оставь своего ребенка в покое. Занимайся супругом (супругой).
– Но я ведь потому и занимаюсь ребенком, что с мужем мы не очень ладим. Как-то отстранились друг от друга, и весь мой интерес направляется на ребенка.
Да, но ты же так высосешь из него все живительные соки! Дай ему расправить крылья! Ты ведь самоутверждаешься с помощью ребенка, потому что не можешь сказать: «Мы с мужем – счастливые супруги!» Потому и ставишь на первый план детей и говоришь:
– Посмотри на моего сына, он учится во втором классе! Я целыми днями занимаюсь им.
А чем ты хвалишься? Тем, что занимаешься им целыми днями?
Не знаю, думали ли вы о том, что ошибка блудного сына была не в том, что он оставил дом, а в том, что душой отдалился от отца. Потому что неудивительно, если молодой человек начинает вести самостоятельную жизнь. А разве это нормально, если он будет сидеть возле отца, пока тот не умрет? Разве это естественно? Нет. Но только пусть уходит, сохраняя с отцом хорошие отношения, пусть скажет: «Благодарю тебя за всё, что ты дал мне. Ты снабдил меня необходимым на всю оставшуюся жизнь». В противном случае выходит какая-то паразитическая жизнь: я живу в тебе, как какой-нибудь паразит.
Бывают и счастливые родители, дети которых сохранили индивидуальность, делают самостоятельный выбор на жизненном пути, сами принимают решения. Понимаете? Это же великое дело – чтобы сын твой стал таксистом, фармацевтом, учителем математики, врачом, потому что сам этого захотел.
Одна 30–40-летняя женщина как-то сказала мне:
– Отче, я прожила не ту жизнь, какую хотела.
Я сказал ей:
– Так не делай же ту же ошибку и со своими детьми.
Она сказала:
– Отче, я жила чужой жизнью. Делала, что хотели родители, старалась быть хорошим ребенком. Отец хотел, чтобы я поступила на философский факультет, – поступила, хотел, чтобы работала на этой работе, – работала, хотел чего-нибудь еще – я делала! В то время как мои ровесники жили своей жизнью, я делала, что хотели мать и отец. И это так и осталось у меня в душе какой-то мукой, каким-то несбывшимся желанием – что я так и не порадовалась жизни.
Великое дело – жить той жизнью, которая тебе нравится. Великое дело, что я пришел сегодня сюда потому, что этого хотел. А если бы пришел не по своей воле, представляете, какую беседу провел бы? Так бывает и с ребенком. Не заставляйте же его делать что-нибудь против желания. В этом нет смысла. Чтобы он причастился против воли, пошел в церковь против воли, пошел исповедоваться против воли.
Некоторые матери просто заталкивают ребенка в дверь исповедальни:
– Ну, заходи! Отче, я тебе его привела!
И мать захлопывает за ним дверь, подобно Ною, окончившему строительство ковчега. То есть: «Заходите внутрь!» Она думает, что ребенок уже спасен, как только она его сюда завела: «Он спасен!» А ребенок потом выходит, и начинаются крики:
– Ты куда меня привела? Я же этого не хотел! Ты мне просто мозги выносишь!
– Дитя мое, не надо так! Ведь благодать Божия уйдет!
А кто тебе сказал, что она пришла, чтобы ей уходить?
Нам еще такой большой путь надо пройти, что даже не знаю, успеем ли мы в этой жизни правильно понять эти вещи. Мы ведь уже стали седыми, а всё делаем то же самое. Ну, когда же мы наконец это поймем?
Вот вы приходите на беседы, а потом говорите:
– Надо рассказать об этом мужу! Пусть исправляется! Он должен об этом услышать! Он ведь этого еще не понимает!
А я говорю всем вам, что вопрос не в том, чтобы кто-то кому-то об этом сказал, а чтобы я сказал это самому себе, вы – себе, и никто – другому. Многие из нас любят делаться учителями. А Христос знал, что говорит, когда сказал: не делайтесь учителями (ср. Мф. 23, 8; Иак. 3, 1). Не считайте себя чересчур умными. Не ты будешь говорить другому, что ему делать. Ты – это ты, и поэтому оставь другого в покое.
Сейчас ты придешь домой, и пусть твой муж (жена) увидит, что ты нормальный, естественный, уравновешенный человек, и тогда ваш ребенок увидит ваше счастье. Он увидит, что ты готовишь мужу на ужин котлету…
– Но сейчас ведь пост, отче! Ты что, забыл?
Нет, я не забыл, я помню. Сейчас Великий пост, но только муж у тебя не хочет есть чечевицу. Когда ты подаешь на стол чечевицу, в доме начинается кавардак. Понимаете? А что важнее – чтобы распалась семья, но мы бы сказали: «Ура! Мы соблюли пост!» – или сохранить семью, проявив рассудительность?
А ребенок увидит, что мать ела чечевицу, но она любит отца, который ел мясо, увидит, что мать любит отца, потому что пост смягчил ее сердце. Мы же, наоборот, в пост становимся мрачными, хмурыми, насупленными, ходим со строгими физиономиями, с серьезным выражением лица, и это у нас считается духовностью.
(Вопрос радиослушателя)
– У меня ребенок в переходном возрасте.
Если ты духовный человек во Христе, то ребенок это увидит, и ему понравится, и он скажет себе: «Как же это замечательно! Я тоже хочу быть как родители».
Это сказал мне один мой духовный сын, молодой человек, у которого скоро будет свадьба. Он сказал мне:
– Отче, я так радуюсь отцу!
Нечасто можно услышать такое.
– А почему, дитя мое? Что он такого делает?
– Отче, он хороший человек.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда у нас дома бывает какое-нибудь затруднение, я смотрю на него и набираюсь от него сил. Глаза его говорят мне, чтобы я не боялся! Мы справимся! То же самое и с мамой. Когда случается какая-нибудь проблема, она старается быть хладнокровной, превозмогает себя, я смотрю на нее и вижу, что она готова заплакать, но держит себя в руках. И они такие дружные.
Вот поэтому этот парень сейчас и женится. А знаете, сколько ему? 22 года. Он такой счастливый. А почему? Потому что ощутил счастье дома. Что ты испытал, то тебе и хочется повторить. А чего не испытывал, то хочется отодвинуть подальше.
Так что не говорите: «Ох, мой ребенок! Мой ребенок! У меня плохой ребенок». Наше отношение к детям имеет огромное значение. Вы очень хорошие люди, но только относитесь к детям не лучшим образом.
Мать хочет увидеть свою 15-летнюю дочь безупречной хозяйкой. Но так не бывает: 15–16–17-летняя девушка должна пройти через период безумия.
– Но, отче, – говорит мать, – она ведь не умеет готовить! Она вообще ничего не умеет! Встает поздно. А когда в школу не идет, вообще спит целыми днями. Музыка, компьютер, Фейсбук с утра до ночи, она не делает вообще ничего! Как же она создаст семью?
Одна из таких девушек создала семью. Старец Паисий сказал ее матери так:
– Ну, дитя мое, успокойся! Не торопись! Ты сегодня сажаешь черенок виноградной лозы, а завтра уже хочешь пить вино? Так не бывает, приходится ждать. Здесь нужно время.
Та девушка вышла замуж за человека, которого полюбила, и, как только родила, полностью изменилась. А мать уже ставила на ней крест: «Моя дочь не сможет измениться! У меня ленивая дочь, она никогда не будет счастливой!»
Но остановись, дитя мое, и чуточку поверь в перемену ближнего. Взгляни на него, когда будешь молиться. А что значит «молитва»? Она значит, что я тебе чего-то желаю, т.е. это пожелание, исходящее от меня, – что-то доброе, а значит, я о тебе хорошо думаю.
А мы говорим:
– Ну, всё, конец! Он уже не изменится! Мой муж такой-то, такой-то и такой-то. Он никогда не сможет измениться.
Но перемены происходят, причем серьезные. Поэтому святые и говорят, что надо молиться должным образом. Не знаю, сколько часов вы молились сегодня. Мне было бы интересно, чтобы кто-нибудь сказал, сколько часов он молился о своем ребенке. А то у меня создалось такое впечатление, что в большинстве своем люди молятся очень мало. Но в то же время нам хочется увидеть в жизни большие результаты. Мы хотим чуда от молитвы, которая не продолжается и пяти минут!
– Ну, госпожа, а чего ты хочешь?
То есть – извини, а сколько времени ты молилась?
– Вы, отче, это вы помолитесь!
То есть в ход пускается лесть, лишь бы отделаться от этого мяча, перебросить его мне. Но вопрос в том, сколько помолишься именно ты, мать ребенка!
– Отче, если вы помолитесь, что-нибудь обязательно произойдет!
А госпожа тем временем ничего не делает, смотрит телевизор. Поэтому я и говорю:
– Ну, вы хотя бы во время рекламных пауз, которые длятся 5 минут, приглушите звук и помолитесь.
Потому что сказал как-то одной госпоже, чтобы она не смотрела телевизор, а она:
– А-а-а, я не могу! Я не могу от него отказаться! Я ведь все время смотрю его!
А в это время у ее сына была проблема, и она из-за нее очень переживала. Но молиться не хотела, потому что в этот час показывали очень важный для нее сериал.
По большому счету, жизнь преподносит нам то, чего мы заслуживаем. И никакой несправедливости тут нет. Что заслуживаем, то и получаем, и жаловаться тут нечего. Бог знает, что делает. Наши жалобы – это пустое ребячество. Признак зрелости человека – когда он перестает жаловаться. Если жалуешься, ты напоминаешь ребенка переходного возраста.
Мы стареем, а всё не перестаем жаловаться, мы как дети:
– Да, но Бог не сделал для меня того-то! Да, Бог меня не любит!
Чтобы понять всё, о чем я говорю, и показать это своему ребенку, важно сначала самому почувствовать в душе, что ты – возлюбленное чадо Божие, и в этом весь секрет. Если почувствуешь, что ты любим (верю, что Господь во Второе Пришествие спросит нас только об одном, как говорит герой одного фильма: «Дитя Мое, а ты поверил, что Я тебя очень возлюбил?»), если поверишь в это, то успокоишься. Тогда уже не будут виноватыми для тебя ни жена (ни муж), ни сосед, ни ребенок, никто.
В нашей душе зияет какая-то пустота, рана, и поскольку мы не можем заполниться Божественной любовью, то виноватыми для нас оказываются всё и вся. Поэтому, когда идешь к святым людям, исполненным от Бога духовного счастья, то забываешь, зачем шел. Со многими людьми это происходило. Идут туда с целой кучей недоумений. А как только придут и увидят любовь, которую старец оказывает им, тут же говорят:
– Отче, у меня было столько всего, а я всё забыл!
Потому что когда почувствуешь любовь, недоумения решаются сами собой, пустоты и проблемы исчезают, и дитя твое оказывается хорошим. Это как на Рождество Христово, когда посыпают елку золотистыми блестками, и они всё вокруг делают прекрасным, так и для тебя все люди становятся хорошими. Смотришь на жену и говоришь, что она хорошая! А также и ты на мужа: ну и что, что он везде крошит? Он же хороший!
– Да какой же он хороший, когда ты только что, на днях, говорила о нем такие плохие вещи?
– А я изменилась! Я в себе что-то изменила и от этого смотрю на него по-другому.
Это и есть то, что мы в определенные моменты чувствуем на Святой литургии, минуту-две, и думаем тогда: «Я готова обнять сейчас всех людей на свете! Даже свекровь! Приведите ее! Приведите ее сюда! Приведите ко мне всех! Я всех людей обниму!»
А когда это чувство исчезает, ты и самого себя уже не выносишь, и видеть никого не желаешь! Одна женщина так и сказала своему мужу:
– Я не хочу тебя видеть! Моя проблема в том, что я вообще никого не хочу видеть. Оставь меня в покое, я не могу тебя любить!
Он сказал ей:
– Ну, что я тебе такого сделал?
– Ничего. Я и сама не знаю, что со мной происходит!
Вот и попробуй пойми ее тогда! Она мать – и говорит мужу: «Не знаю, люблю ли я тебя. Не знаю, что со мной. Я не знаю, чего хочу!» А дети слушают это и ломают себе головы: ну, что это за жизнь у нас такая? Что это за мир без любви, в котором мы прозябаем?..
