Детская душа прекрасно чувствует атмосферу, наполняющую дом. Поэтому если, например, родители следуют правилу не ругаться при детях и прекращают ссору, как только ребенок приходит домой, переводя разговор на посторонние темы, его душа всё равно чувствует чужую, тягостную атмосферу в доме.
Нет необходимости говорить ему, что родители ссорятся – душа и так всё видит таинственным, непонятным образом. Ведь человеческие души сообщаются с помощью особого, таинственного кода – кода благодати, доступного лишь ангелам. Наше поведение непонятным образом «излучает» определенную энергию. Поэтому совершенно бесполезно создавать перед детьми какой-то искусственный образ. Это ведь не вопрос техники.
Некоторые родители говорят: «Мы нашли выход. Ругаемся только когда детей нет дома, курим тайком на балконе или в туалете… Всё тайком от детей». Но такие меры предосторожности обманчивы и бесполезны. Проблему нельзя решить лицемерием. И Господь никогда не говорил, что тайком можно ругаться или разводиться, выглядя при этом идеальными родителями.
Как сказали мне одни супруги: «Мы расстались цивилизованно, как порядочные люди. Да, мы в разводе, но у нас дружеские отношения, и на ребенке наш развод никак не сказывается…» Запутавшиеся, заблудившиеся родители! Они так и не смогли прикоснуться к Богу, возродиться, измениться с помощью Его благодати…
Итак, что же чувствуют дети по возвращении домой? Какую атмосферу?
Один ребенок рассказывал мне:
– Когда я прихожу из школы и достаю ключи, чтобы открыть дверь, то начинаю креститься, потому что не знаю, что ждет меня внутри. Родителей может не быть дома, потому что они разругались и ушли кто куда. Или они дома, но при этом кричат и ругаются. Да, иногда у нас тихо и спокойно, и тогда на душе становится легко и я понимаю, что стóит жить на этом свете, стóит иметь семью…
Но так бывает редко. Да и просто все эти перепады – то спокойствие, то напряжение, то тишина, то ссоры – меня выматывают. Очень трудно, отче, когда сначала тебя гладят по щеке и говорят ласково: «Сынок, я люблю тебя», а через секунду этой же рукой дают пощечину. То ласки, то равнодушие, то злоба… И я – где-то посередине.
Напряжение, тишина, ссоры, спокойствие – одно сменяется другим, и в семье отсутствует баланс. Нет, я не имею в виду, что дома вообще не должно быть каких-то мелких ссор – мы все живые люди. И наш дом – это не музей, не мавзолей и не кладбище, где царит мертвая тишина. Но пульс семьи должен определяться спокойной, тихой, уютной атмосферой в доме. Атмосферой, благодаря которой ребенку не хочется покидать дом.
Это страшно, когда дети ждут не дождутся ухода родителей из дома, чтобы или самим наконец уйти, или же спокойно отдохнуть от них в одиночестве. Да, есть такие дети, которых постоянно тянет из дома на улицу. Почему это происходит? Почему ребенку лучше на улице с чужими детьми, чем дома с родителями и родными братьями, сестрами? Потому что домашний климат его не устраивает.
А вы, вместо того чтобы попытаться расположить к себе ребенка, начинаете осуждать, обвинять его, перекладывая на него ответственность за ваше поведение. И совсем не задаетесь вопросом: «Может быть, я тоже что-то делаю не так? Чем я могу отталкивать от себя ребенка? Что во мне такого, из-за чего он не относится ко мне как к родному отцу или матери, а только и глядит, как бы убежать из дому? Почему не хочет быть вместе с нами? Почему у нас такая семья, такие скандалы дома? В чем моя ошибка?»
Если вы читали письма старца Паисия, то наверняка помните его мудрый совет одной игумении относительно молодых монахинь, поступающих в монастырь. Мне кажется, этот совет дает повод задуматься и заглянуть в себя поглубже каждому из нас. Старец говорит игумении: «Матушка, будь внимательной и любящей по отношению к молодежи, приходящей в монастырь. А особенно заботься о моих дорогих детях-сиротах».
А затем уточняет: «Говоря о сиротах, я не имею в виду детей, чьи родители умерли. Я говорю не о них, а о тех, чьи родители живы, но их будто нет, потому что такие дети никогда не видели от них ни любви, ни доброты, а только крики и ругань». Именно крики и ругань – так сказал старец Паисий.
