Бабушка на окончание школы передала мне маленькую икону Пресвятой Богородицы. Она рассказала, что этот старенький образ много раз спасал близких: например мою маму, когда она в детстве тяжело болела корью, или дедушку, когда его пытались посадить по ложным обвинениям в крупной краже (он был директором ресторана).
Я любила бабушку, обижать не хотела своим неверием или сомнениями в вере, но тем не менее не сдержалась:
– Бабуль, зачем мне икона? Я в школе была старостой, комсоргом, с 13 лет публикуюсь в газетах, беру интервью у передовиков производства, секретарей райкомов и обкомов. Благодаря одной моей статье трем старшеклассницам выплатили зарплату за работу летом на заводе, а до этого отказывали: мол, можно засчитать за школьную практику. А ты хочешь, чтобы я поставила икону и мои одноклассники и друзья смеялись надо мной?
Бабушка не спорила, на мою пламенную речь не обиделась, только тихо сказала:
– Придет время, ты сама все поймешь и увидишь, сама обратишься с молитвами к Божией Матери, Ее Сыну, святым.
Икону я взяла и положила в шкатулку со своими украшениями.
Будучи еще школьницей, я готовилась поступать в МГУ им. М.В. Ломоносова на факультет журналистики. Правда, с первого раза не получилось стать студенткой. Вторая попытка оказалась успешной. Но именно в тот год поступление оказалось непростым: на дневное отделение проходной балл был 14 из 15 возможных, конкурс – 8 человек на место. Я набрала на один балл меньше необходимого. Но в приемной комиссии мне сказали не торопиться забирать документы или писать заявление о зачислении на вечернее или заочное отделение. Дело в том, что 13 баллов объявили полупроходным. Сотрудница комиссии посмотрела мои анкеты, трудовую книжку (я работала курьером в редакции и внештатным корреспондентом), публикации и решила, что у меня есть шанс стать первокурсницей на дневном отделении. Конечно, то, чем она поделилась, было секретом, но она пошла на нарушения, потому что мы с ней оказались тезками.
До зачисления оставалось несколько дней, нервных и тяжелых. Помню, как совершенно случайно потянулась к шкатулке и достала из нее икону. Своими словами стала молиться, просить Матерь Божию помочь мне стать студенткой и тем самым порадовать своих родителей. Я сама могу потерпеть, если надо, буду готовиться и поступать через год или два. Но я просила о чуде, потому что волновалась за пожилых родителей, а они боялись, что я так и останусь вечным абитуриентом. Мама плакала и говорила, что мои подруги уже на второй курс переходят, а я все вступительные экзамены сдаю, так и замуж не выйду. Родители мою очередную неудачу с вузом могли бы воспринять близко к сердцу, заболеть и слечь.
Матерь Божия услышала мои наивные молитвы: на праздничной церемонии я смеялась и плакала, обнимала маму, папу и младшего брата. По несколько раз подходила к вывешенному списку студентов-«дневников», чтобы вновь и вновь убедиться: моя фамилия там и никуда не исчезла.
К сожалению, нередко добро, Божия помощь быстро забываются. Вместо того чтобы пересмотреть свою жизнь, я бабушкину икону опять спрятала в шкатулку. Друзьям, одноклассникам, когда они спрашивали, как мне удалось поступить в такой престижный вуз, говорила: «Много занималась, печаталась в газетах и журналах, записывалась на радио и даже участвовала в молодежной передаче на Центральном ТВ. Видите, труд не бывает впустую». Ни слова не сказала о помощи Пресвятой Богородицы! Не из-за скромности, не из-за того, что мои приятели еще не были верующими и могли посмеяться над помощью Господа, Его Пречистой Матери и Его святых. А из-за того, что в какой-то момент поверила, что я сама сильная, все в моих руках.
Долго еще лежала икона в моей шкатулке.
Обратилась к ней через три года после чудесного поступления. К этому времени вышла замуж, родила дочку. Девочка появилась на свет здоровой, спокойной, ночами спала и никого не тревожила. Даже соседи шутили: «У тебя она хоть иногда плачет, когда-нибудь просыпается? А то так тихо у вас в квартире: нетипично для семьи с младенцем».
Когда малышке было два месяца, случились судороги, потом она перестала дышать. Хорошо, что рядом была мама, она вызвала «Скорую помощь». Я пыталась сделать искусственное дыхание, но все было бесполезно. Прижала младенца к себе и тут вспомнила о бабушкиной иконе. На образ полились слезы. Заикаясь, сбиваясь, я просила Богородицу спасти, пожалеть мою дочку. Вдруг мои спутанные слова оборвал пронзительный плач девочки. Она ожила, задышала!
Как раз в этот момент приехала бригада «Скорой помощи». Нам предложили госпитализацию, так как врач боялась повтора судорог, а также необходимо было проверить глазное дно. Ребенок какое-то время не дышал, и это могло плохо отразиться на головном мозге.
Я стояла растерянная: в одной руке икона, в другой – плачущий младенец.
Медики с пониманием отнеслись ко мне:
– Давайте мы поможем вещи собрать в больницу, а то вы никак из шока не выйдете. На вас лица нет, так перепугались.
В машине я спросила, как им удалось так быстро приехать: от момента судорог до появления медиков прошло не более двух-трех минут. (Описываемый случай произошел в 1990-е годы, когда «Скорую» ждали часами, а иногда и не дожидались вовсе.) Оказалось, что у бригады был ложный вызов рядом с нашим домом, поэтому, когда поступил сигнал диспетчера о судорогах, машине нужно было проехать… несколько метров. В тот момент я уже точно знала, что это не совпадение, не технические детали, а это Господь и Его Матерь не оставили моего ребенка в опасности.
Слава Богу, в больнице нас порадовали: тесты и анализы были в порядке, мы быстро выписались.
На прощание спросила врача, что было с дочкой и как избежать повтора. Женщина-доктор ответила не задумываясь:
– С маленькими детьми всякое может произойти. Знаете, почему вас сразу в больницу отвезли? Потому что с такими же симптомами в один день попало несколько грудничков. Не буду вдаваться в подробности, чтобы не запугивать молодую мамочку, но только скажу: вам повезло, у вас все хорошо. А чтобы не повторилось – крестите ребенка. Наша жизнь и здоровье – в руках Божиих.
Мы не затягивали – и крестили дочку в Елоховском соборе. С тех пор Казанская икона Пресвятой Богородицы больше не лежит в шкатулке, а стоит на полочке. Только подробнее расспросить бабушку об истории иконы, к сожалению, не получилось. Жалею, что не успела поблагодарить бабушку и сказать ей, что она оказалась права.
