Богослов Афанасиос Мустакис
В нашем обществе сформировалось мнение, что каждый человек должен быть сосредоточен лишь на своей жизни и не вмешиваться в дела своих ближних. Если же он это делает, то должен сохранить определенную дистанцию, чтобы сохранить невозмутимость чувств.
Мы вежливы, тактичны, но одновременно отстраненны и даже равнодушны.
Тема помощи ближнему является поистине интересной проблемой, особенно в условиях кризиса, который мы переживаем в настоящее время.
Относительно того, как понимать понятие альтруизм, среди людей нет единодушия. Некоторые считают, что оно предполагает ответственность одного человека перед другим. Другие трактуют это как обоюдные обязательства людей друг перед другом. Неоспоримым остается тот факт, что взаимопомощь и альтруизм определяют наше отношение к ближнему и наши поступки.
Начать наше исследование этого отношения мы можем с рассмотрения вопроса о том, чем для нас является человек.
Согласно православной традиции, каждый человек являет собой образ и подобие Божие. Этот дар, эта особенность человека дает ему возможность уподобиться Богу и, по Его благодати, самому стать Богом.
Элементы образа Божия, присутствующие в человеке, предоставляют ему возможность «быть правым в любви». Это означает, что надо вести жизнь в свободе и любви, в поисках истины, которой является Бог Троица, каким он открылся Церкви.
Свобода, о которой мы говорим, – это не просто свобода выбора между А и Б, это возможность выбрать то, что может укрепить, поддержать мою свободу, не забывая о том, что для каждого человека источником свободы и любви является Бог.
Таким образом, свобода – это то, что заставляет нас ступить на путь борьбы за достижение любви. В свою очередь, альтруизм представляет собой плод нашей любви к ближнему, а не просто акт выполнения социального долга или показную доброту и вежливость.
В некоторых случаях взаимопомощь является неким оправданием наших собственных недостатков и слабостей. Как это может проявляться? Например, в мнении, что, подавая деньги или хлеб, тому, кто в этом нуждается, мы выполняем наш человеческий долг и можем спать спокойно.
Но взаимопомощь и милосердие в православной традиции понимаются гораздо шире и глубже.
Рассмотрим некоторые примеры.
Известный всем нам Василий Великий, будучи епископом Кесарии, не ограничился тем, что жертвовал средства и основал «Василиаду», но и сам трудился там.
Святой Иоанн Милостивый, Александрийский патриарх, когда истощились денежные запасы для выкупа порабощенных жителей Александрии, согласно преданию, сам продался в рабство, чтобы получить возможность освободить больше людей. Он провел в рабстве достаточно много времени, терпя все невзгоды, выпадавшие на его долю.
Еще один замечательный пример альтруизма, который мы находим в Новом Завете, в книге Деяний апостолов, – это святая Тавифа, которая, при всем своем богатстве, не только жертвовала деньги нуждающимся, но и работала вместе с вдовами, шила на ткацком станке.
Святой Нектарий, когда заболел надзиратель церковной школы в Ризарио, чтобы тот не потерял работу, делал за него по ночам тайно предусмотренную обязанностями надзирателя уборку помещений, неся на своих плечах все тяжесть любви к ближнему.
В ноябре 2012 года состоялся сбор оливок для помощи всем нуждающимся, в котором лично принимал участие митрополит Фивский Георгий.
Есть один очевидный церковный постулат: если страдает один член, страдает и все тело. Мы, верующие, не должны спать спокойно, если не пытаемся накормить, укрыть и поддержать всех наши собратьев, нуждающихся в помощи.
Понятие любви гораздо выше понятия снисходительности, заключающейся во фразе: «дам ему что-нибудь, чтобы он не умер, тогда я буду чувствовать себя спокойно». Любовь идет дальше, любовь выражается в утверждении: «не могу есть сам, если не может насытиться мой ближний».
Заканчивая наше обсуждение, мы приходим к очень важному вопросу: кто больше нуждается в помощи ближнему?
Ответ на этот вопрос однозначен. В помощи больше нуждается тот, кто ее оказывает. Это помогает ему выйти из своего панциря, созданного эгоизмом, обратить свой взгляд на ближнего и установить отношения, основанные на любви. Тем самым, он положит начало своему уподоблению Богу.
Сквозь эту призму утверждение, что мы ничего не берем с собой в мир иной, является не совсем правильным. На самом деле, мы теряем лишь то, что приобрели для себя. То, что мы отдали, остается сопровождать нас. Это будет нашим оправданием перед престолом Всевышнего, когда мы окажемся лицом к лицу с тем, кто являет собой источник Любви.
