Од­ним из вет­хо­за­вет­ных про­об­ра­зов, ука­зы­вав­ших на Бо­го­ма­терь, бы­ла неопа­ли­мая ку­пи­на — тот куст, ко­то­рый Мо­и­сей ви­дел го­рев­шим в огне, но не сго­рав­шим. Эта ку­пи­на зна­ме­но­ва­ла со­бой непо­роч­ное за­ча­тие Бо­го­ма­те­рью Хри­ста от Ду­ха Свя­то­го. Быв Ма­те­рью, Она оста­лась Де­вой: до рож­де­ства Де­ва, в рож­де­стве Де­ва и по рож­де­стве Де­ва.

Мож­но при­дать и дру­гое еще тол­ко­ва­ние про­об­ра­зу неопа­ли­мой ку­пи­ны: Бо­го­ма­терь, ро­див­шись на греш­ной зем­ле, пре­бы­ла без­услов­но чи­стой, непри­част­ной гре­ху, не по­знав­шей без­за­ко­ния. В цер­ков­ных пес­но­пе­ни­ях слы­шит­ся этот вет­хо­за­вет­ный сим­вол: «Яко­же ку­пи­на не сго­ра­ше опа­ля­е­ма, та­ко, Де­ва, ро­ди­ла еси». В сти­хи­ре на Бла­го­ве­ще­ние по­ет­ся: «Ра­дуй­ся, Ку­пи­но неопа­ли­мая».

Бла­го­че­сти­вое хри­сти­ан­ское усер­дие по­ста­ра­лось за­кре­пить в ху­до­же­ствен­ном об­ра­зе эту мысль, и от­сю­да воз­ник­ла ико­на «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны».

По на­род­но­му ве­ро­ва­нию ико­на эта из­бав­ля­ет до­ма по­чи­та­ю­щих ее от ог­ня. Как-то до­ве­лось чи­тать рас­сказ оче­вид­ца, по­пав­ше­го на боль­шой по­жар, охва­тив­ший мно­го зда­ний. Сре­ди них был де­ре­вян­ный до­мик, ко­то­рый не за­го­рал­ся: воз­ле него непо­движ­но сто­я­ла жен­щи­на, дер­жа в ру­ках ико­ну «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны». По ее ще­кам тек­ли сле­зы, но ли­цо вы­ра­жа­ло пол­ное спо­кой­ствие и непо­ко­ле­би­мую ве­ру. Вид­но бы­ло, что она не бес­по­ко­ит­ся за свой дом, а пла­чет о несча­стии дру­гих. По­жар оже­сто­чал­ся, а жен­щи­на сто­я­ла непо­движ­но. Оче­ви­дец ушел, удив­ля­ясь этой ве­ре, но ожи­дая, что дом за­го­рит­ся. На сле­ду­ю­щий день он вер­нул­ся к по­жа­ри­щу. На опу­сто­шен­ном по­жа­ри­ще воз­вы­шал­ся один толь­ко до­мик, охра­нен­ный си­лой ико­ны.

«Неопа­ли­мая Ку­пи­на» изо­бра­жа­ет­ся ино­гда в ви­де объ­ято­го пла­ме­нем ку­ста, над ко­то­рым воз­вы­ша­ет­ся ви­ди­мая от по­я­са Бо­го­ма­терь с Мла­ден­цем на ру­ках. Это изо­бра­же­ние ред­ко. Го­раз­до ча­ще изо­бра­жа­ет­ся вось­ми­уголь­ная звез­да, окру­жа­ю­щая Бо­го­ма­терь.

Звез­да со­став­ле­на из двух че­ты­ре­уголь­ни­ков. Один окра­ши­ва­ет­ся в крас­ный цвет — во об­раз пла­ме­ни, дру­гой, на­по­ми­ная зе­лень та­ин­ствен­но­го ку­ста, — в зе­ле­ный. В уг­лах ико­ны — че­ты­ре сим­во­ла, упо­ми­на­е­мые в Апо­ка­лип­си­се Иоан­на Бо­го­сло­ва: че­ло­век, лев, те­лец и орел, а так­же ар­хан­ге­лы с те­ми сим­во­ла­ми, ка­кие усва­и­ва­ет им цер­ков­ное пре­да­ние, — Ми­ха­ил с жез­лом, Ра­фа­ил с ала­вастром, Ури­ил с ог­нен­ным ме­чом, Се­ла­фи­ил с ка­ди­лом, Вара­хи­ил с ви­но­град­ным гроз­ди­ем и Гав­ри­ил с ветвью бла­го­ве­стия. В ру­ках Пре­чи­стой Де­вы по­ме­ща­ет­ся еще ино­гда, кро­ме Мла­ден­ца, ле­стви­ца, при­сло­нен­ная верх­ним кон­цом к пле­чу Бо­го­ма­те­ри — зна­ме­ние то­го, что Она воз­ве­ла че­ло­ве­че­ство от зем­ли на Небо. Пи­шут ино­гда еще вра­та и жезл — сим­вол Спа­си­те­ля, на­зы­ва­е­мо­го в цер­ков­ных пес­нях «жез­лом от кор­ня Ие­се­е­ва».

Од­на из наи­бо­лее древ­них икон «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны» на­хо­дит­ся в мос­ков­ском Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре. Она при­не­се­на в Моск­ву па­ле­стин­ски­ми ино­ка­ми в 1390 го­ду и, по пре­да­нию, пи­са­на на камне той ска­лы, где Мо­и­сей ви­дел та­ин­ствен­ный куст.

В мос­ков­ской церк­ви Неопа­ли­мой Ку­пи­ны, в Ха­мов­ни­ках, сто­ит ико­на, на­хо­див­ша­я­ся неко­гда в «Свя­тых се­нях» при Гра­но­ви­той Па­ла­те двор­ца. Она пре­крас­но­го древ­не­го пись­ма, а раз­ме­ром 1 ар­шин 12 верш­ков дли­ной и 1 ар­шин 7 верш­ков ши­ри­ной. Празд­но­ва­ние этой иконе со­вер­ша­ет­ся два ра­за: 4 сен­тяб­ря, в день па­мя­ти про­ро­ка Мо­и­сея, ви­дев­ше­го «ку­пи­ну», и в ше­стую неде­лю по Па­схе — неде­лю о сле­пом, так как в этот день, по пре­да­нию, бы­ла пе­ре­не­се­на в Ха­мов­ни­ки из Крем­ля ико­на и освя­щен но­вый храм.

За­ме­ча­тель­но со­бы­тие с ри­зой этой ико­ны. В 1812 го­ду фран­цу­зы ее по­хи­ти­ли. Пе­ред остав­ле­ни­ем ими Моск­вы при­шел к свя­щен­ни­ку Но­во­де­ви­чье­го мо­на­сты­ря о. Алек­сию Вве­ден­ско­му поль­ский сол­дат и от­дал ему ри­зу с ико­ны «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны», про­ся воз­вра­тить ее в ту цер­ковь, от­ку­да она взя­та. Сол­дат при­знал­ся, что с тех пор, как он по­хи­тил ри­зу, он не мо­жет най­ти по­коя и его му­чит невы­но­си­мая тос­ка.

В этом же хра­ме сто­ит по­жерт­во­ван­ная в 1835 го­ду и осо­бен­но чти­мая с 1837 го­да дру­гая неболь­ших раз­ме­ров ико­на «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны». На ней пе­ред Бо­го­ма­те­рью изо­бра­жен мо­ля­щий­ся че­ло­век. В хра­ме хра­нит­ся осо­бая ру­ко­пис­ная служ­ба иконе с при­пис­кой, что на Си­най­ской го­ре есть обы­чай петь эту служ­бу во вре­мя силь­ной гро­зы, «егда мол­ния бы­ва­ет страш­на».

В 1822 го­ду в го­ро­де Сла­вян­ске Харь­ков­ской губ. уча­сти­лись по­жа­ры от под­жо­гов. Жи­те­ли не зна­ли, что де­лать. То­гда бла­го­че­сти­вой ста­руш­ке Бель­ниц­кой бы­ло от­кры­то во сне, что ес­ли на­пи­шут ико­ну «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны» и со­вер­шат пе­ред ней мо­ле­бен, по­жа­ры пре­кра­тят­ся. Бель­ниц­кая рас­ска­за­ла о сне про­то­и­е­рею Ко­стри­чу. Ико­на бы­ла немед­лен­но на­пи­са­на, и по­сле ли­тур­гии пе­ред ней со­вер­ше­но мо­леб­ствие. В тот же день слу­чил­ся но­вый по­жар и об­на­ру­же­на под­жи­га­тель­ни­ца, ма­ло­ум­ная де­ви­ца Мав­ра. Ока­за­лось, что она про­из­ве­ла все по­жа­ры. По­жа­ры по­сле это­го пре­кра­ти­лись, а бла­го­дар­ные жи­те­ли устро­и­ли для ико­ны ки­от с под­пи­сью: «В па­мять 1822 го­да за спа­се­ние гра­да от по­жа­ра». Ико­на сто­ит в Тро­иц­кой церк­ви.

В се­ле Ку­бен­ском Во­ло­год­ской гу­бер­нии так­же есть чти­мая ико­на «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны».

Источник