Как избавиться от фальши и стать естественным – размышляет архимандрит Андрей (Конанос).
Православие не игнорирует материальный мир. И не склоняет нас к тому, чтобы считать себя какими-то особенными людьми, которые совершенно по-особому ведут себя и мыслят. Наоборот: если мы будем воспринимать себя так, то станем фальшивыми, а не православными.
Поэтому мне очень нравится естественность святых. Они были настоящими христианами, но при этом обладали большим смирением и не строили из себя праведников. Вот что такое православие – не изображать из себя того, кем ты пока не являешься. Православный человек – искренен. Одного святого старца как-то попросили:
– Отче, поговори с нами о духовной жизни!
А он ответил:
– Братия, я не знаю, что рассказать вам о духовной жизни. Хотите – поговорим про эгоизм, я сам – эгоист. Можем поговорить о страстях, у меня их много. А про духовное спрашивайте у духовных, святых людей. Я же человек страстный и грешный.
Такие люди действительно близки к Богу и могут называться православными, потому что они – искренни. А что говорил Господь фарисеям? «Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы?» (Мф. 12:34). Лицемеры и лжецы, вы говорите одно, а делаете другое. Лучше примите себя такими, какие вы есть, и говорите о себе правду!
Однажды я спросил у одного игумена, что такое настоящее христианство, настоящее православие. И он рассказал мне два случая, произошедших с его духовником, игуменом Амфилохием (Макрисом). Одна женщина как-то принялась расхваливать перед ним своего духовного отца. «Наш батюшка такой бесстрастный! Настоящий святой! Ничто земное его просто не интересует!» Отец Амфилохий рассказывал, что после таких слов крепко задумался. Неужели такое возможно? Жить в этом мире и при этом не иметь никаких помыслов, никаких страстей… Что же это за человек?
А второй случай… Как-то игумен привез старца Амфилохия в Афины. На одном перекрестке их машина остановилась у светофора, и в это время по наземному переходу мимо них прошла девушка, одетая весьма эксцентрично. И представляете – этот старец, человек святой жизни, игумен Амфилохий, вдруг сказал: «Ох, как, наверное, людям тяжко жить в этом городе! Смотри, какие искушения тут у вас на каждом шагу!»
«Отче, – спросил своего духовника игумен, – простите, а вы что, искусились сейчас? То есть и вас не минуют соблазны?» – «Конечно, дитя мое! Кто я такой, чтобы не соблазняться?» – «Вот, – закончил свой рассказ игумен. – Вот что такое настоящее православие».
То есть человек не строит из себя какой-то фальшивый образ, а показывает себя таким, какой он есть на самом деле, не оправдывая своих страстей, но и не удовлетворяя их.
Такой человек несомненно ведет борьбу со страстями, но при этом не изображает из себя того, кем на самом деле не является. Не фальшивит. И мне кажется, что это – настоящее православие.
Господь наш Иисус Христос, будучи, несомненно, истинным Воплощением христианства, общался именно с такими людьми – простыми и естественными. А тех, кто в то время считал себя «истинно православными», старательно избегал, называя лицемерами. Таким «православным» Он постоянно говорил: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры! Вы знаете свою веру до мелочей и внешне соблюдаете всё как следует, но душа у вас неверующая, хоть вам и кажется, что это не так».
Православие – не та вера, которая может быть навязана другому человеку и вдобавок автоматически сделать его безгрешным. Мы не верим слепо в то, что нам говорят уважаемые люди – пусть даже святые; не считаем их мнение непреложной истиной, тем более что таких людей может быть и двое, и трое, и даже больше.
Ведь православие – это прекрасный сад с множеством самых разных цветов и деревьев. И когда нам хочется услышать аромат какого-то цветка, мы идем к нему и наслаждаемся.
А если хочется просто отдохнуть, садимся в тень дерева, в то время как другой человек отдыхает под другим деревом. Все мы – в одном саду, все – православные христиане, но это не значит, что всем нам нужно сидеть под одним и тем же деревом и слушать кого-то одного, вести себя и думать одинаково. Почему? Потому что в саду много деревьев и цветов.
Наша вера распространилась по всему миру через пролитую кровь. Но важный момент: эта кровь была нашей, христианской кровью, а не чьей-то еще. А как, к примеру, насаждался ислам, который сейчас также весьма распространен? Проливалась кровь «неверных». Или католическая вера – часто под принуждением, с крестовыми походами и насилием.
Православная Церковь – единственная, где насилие применяется к самому себе, а не к другим. Православие учит нас исправлять себя, свою падшую природу, а по отношению к другим быть снисходительными и терпимыми, смиренными и гибкими – насколько это возможно. Никто никого не заставляет. Православие утверждалось кровью мучеников, не кровью иноверцев. Вот почему в нашей Церкви нет индивидуальной непогрешимости. Есть непогрешимость Церкви – Тела Христова, но не какого-то одного человека.
А мы, православные, часто спорим именно по таким вопросам, которые в сущности не имеют отношения к Церкви. Например, мать Гавриила (почитаемая в Греции старица. – Прим. перевод.) пишет, что когда диакон за архиерейской службой произносит «дúнамис» («сила» – греч.) перед последним пением «Святый Боже», то в этот момент может исполниться все, о чем мы молимся – настолько сильна будет молитва.
Ну и хорошо, почему бы не помолиться от всего сердца в такой момент? Однако это – частное мнение, с которым совсем не обязательно соглашаться. Вовсе не обязательно так делать.
А еще часто православные начинают спорить, можно ли в праздники становиться на колени на Литургии или нельзя. Ага, этот вот не становится – молодец, наш человек, будем поэтому его любить. А этот встал – значит, он не наш, раз ничего не понимает…
Я как-то даже спросил об этом у одного мальчика. Просто авва Дорофей советовал в таких случаях – когда не знаешь, как правильно поступить, – спросить у ребенка, а тому, возможно, подскажет Сам Господь. Так вот, я спросил у этого мальчика: «Как думаешь, нужно становиться на колени или нет? Как правильно?» А мальчик ответил: «Отче, но ведь на Литургии Христос – посреди нас! Он приходит к нам и касается нашего сердца, и неважно, стоим мы при этом на коленях или нет. Христос все равно с нами».
Чувствуем ли мы это? Смягчается ли наше сердце от того, что Господь – с нами? А становиться на колени или нет – это каждый определяет сам, посоветовавшись с духовным отцом или согласно традиции на приходе.
Но и посоветовавшись, вовсе не обязательно думать, что мнение духовника в таких случаях – это абсолютная истина. Если мнение духовника или общины постоянно возводить в абсолют, можно так же легко отдалиться от православия. Быть православным означает соблюдать определенные духовные законы, которые соблюдаются духовником и общиной; но при этом не считать, что все остальные обязаны поступать так же. Потому что эти законы не являются догматами. Это от догматов нельзя отступать. Это догматы нельзя менять. А в том, как мы живем по этим догматам, возможны варианты и изменения.
Например, на Афоне в некоторых монастырях не становятся на колени в праздники, а в некоторых – становятся. Что же, получается, одни афонские монахи – православные, а другие – нет? Такой вопрос и в голову никому не приходит. Значит, это второстепенно. Или – есть растительное масло в пост или нет? А рыбу на Вербное воскресенье? Есть такие, кто даже в этом вопросе сомневается.
Ничего плохого нет в соблюдении строгого поста, наоборот. Но ты не являешься по-настоящему православным, если соблюдаешь пост и при этом считаешь себя самым лучшим и правильным на свете. Нет, это не православие. Православие – это смиренный выбор без давления на других. Православный человек не слепо подражает кому-то в подвиге, а стремится уловить дух святых людей с их опытом духовной брани и духовного восприятия.
