Однажды молодая супружеская пара принесла своему духовному отцу тысячу рублей. Тогда это были очень большие деньги. Батюшка их не принял, а благословил отдать первому встречному по дороге на станцию. Этим встречным оказался… вдребезги пьяный мужчина.
Молодая женщина растерянно сказала мужу: «Как же нам быть?» Однако тот невозмутимо ответил: «Поступим по словам батюшки…» Как только они вручили деньги этому мужчине, он моментально протрезвел: «Миленькие! Да как же мне вас благодарить! Вы меня от смерти спасли!»
Оказалось, что этот несчастный работал в торговле, и у него образовалась недостача ровно на такую сумму. Денег дома не было, и ему грозила тюрьма. Он впал в отчаяние и решил наложить на себя руки. Для храбрости порядком выпил… Священником, который спас ему жизнь таким необычным образом, был преподобный Серафим Вырицкий.
Знаменитый старец архимандрит Гавриил (Ургебадзе), канонизированный Грузинской Православной Церковью в лике преподобных, рассказывал о себе:
«Однажды в алтаре об одном священнике говорили, что он пьяница. Я тоже его осудил вслух, несмотря на то, что этого человека не знал, захотел показать себя перед Патриархом.
У нас дома всегда много вина. Я не пью, но однажды мне захотелось, и я выпил. А выпивши, направился в Сиони (Успенский храм города Тбилиси, где находится кафедра грузинского Патриарха) и нахально вошел в алтарь. Я оказался как раз на том месте, где осудил того бедного священника. Я покачнулся, а Патриарх поддержал меня так, что другие даже не заметили. Потом я догадался, почему это со мной случилось. Когда осуждаешь кого-то, осуждаешь Самого Бога».
Однажды, еще в советские времена, в Псково-Печерской обители случилось чрезвычайное происшествие: пьяные выпускники военного училища пришли ночью к монастырю и стали ломать ворота. Испуганный сторож позвал наместника архимандрита Алипия (Воронова). Отец Алипий, ветеран Великой Отечественной войны, накинул на рясу свой военный китель с рядами боевых орденов и медалей.
Закутавшись в монашескую мантию так, чтобы регалий не было видно, он направился вместе со сторожем к воротам и велел открыть их. Толпа разгоряченных лейтенантов, человек десять, влетела в обитель, наперебой требуя показать монастырь и не устанавливать на советской земле свои церковные законы.
Отец Алипий, склонив голову, выслушал их. А потом поднял взор и скинул мантию… Лейтенанты вытянулись и онемели. Монах грозно оглядел всех и потребовал у близстоящего офицера его фуражку, убедился, что на внутренней стороне околыша, как и положено, нанесена чернилами фамилия офицера, и, развернувшись, направился к своим покоям. Протрезвевшие лейтенанты поплелись за ним. Они бормотали извинения и просили вернуть фуражку. Но отец Алипий не отвечал.
Так юные офицеры дошли до дома наместника. Он открыл дверь и жестом пригласил всех войти. В тот вечер он допоздна просидел с ними за щедрым угощением. Сам провел лейтенантов по монастырю, показывая древние святыни. Напоследок он по-отцовски обнял каждого и щедрой рукой одарил молодых людей. Те смущенно отказывались. Но отец Алипий сказал, что именно эти деньги, собранные их бабками, дедами и матерями, пойдут им на пользу.
У одного священника умерла жена, которую он очень любил. Горечь утраты оказалась для него непосильной, и он начал пить. Каждый день он поминал ее в своих молитвах, но все глубже и глубже погружался в трясину алкоголизма. Однажды этому священнику позвонила его прихожанка и рассказала, что во сне к ней явилась его умершая жена и угощала ее водкой. «Но ведь ты же никогда не пила при жизни», – удивилась во сне прихожанка. «Теперь мне приходится это делать», — отвечала умершая. И добавила: «Позвони моему мужу, расскажи об этом».
Рассказ прихожанки настолько потряс священника, что он навсегда бросил пить. Впоследствии он принял монашество, а затем стал епископом Сан-Францисским и Западно-Американским. Это был видный деятель русского зарубежья владыка Василий (Родзянко).